Хранители. Часть 2. Живая вода

– Я тоже так подумала, – согласилась Апони, но мысли её были о новом друге, обретённом и вновь исчезающем из её жизни.

– Мама, а что, если найти индейского знахаря здесь, в Сан-Реги? – вдруг предложила Апони. – Может быть, он или она, знает о нашей Сите?

– Как странно, дорогая, что ты это предложила, – Чуолэн остановилась.

– Почему? – Апони удивилась выражению лица матери, которая как-бы решалась в данный момент на что-то.

– Дело в том, что в последний момент мне Кими, жена Бижики, сунула мне в карман записку с адресом знахаря Сан-Реги – Вагоши Дорни.

– Имя не вызывает доверия, – улыбнулась Апони.

– Мы тоже не из десяти баобабов, – ободрила дочку Чуолэн.

– Так ты решила всё-таки разыскать его?

– Конечно, ведь надо же понять – куда двигаться дальше, когда ты расскажешь мне, что содержали вампума.

– Жаль, что я их не забрала у Бижики, – расстроено опустила плечи девочка. Теперь он сможет использовать это, чтобы обманывать и дальше своих соплеменников.

– На! – маленькая сестрёнка протягивала ей красивые и такие привлекательные бусики.

XVIII

Мать подняла Мукту рано утром.

– Почему ты меня разбудила так рано? – удивилась девочка, – что-то произошло?

– Да, дорогая, ты только не сильно плачь, – мать замолчала. Мукту отметила, как она побледнела и осунулась.

– Что-то случилось с Мараи-апа?

– Да.

– Она умерла?

– Она ушла в другой, прекрасный мир. Сегодня состоится прощание, после которого её тело отнесут в священные пещеры.

– Мама, я была готова к этому известию. Мараи-апа предупредила меня, что скоро уйдёт из этого мира. В последнее время она очень много рассказывала мне о своём детстве в России, о её маме и папе.

– Она написала письмо тебе – вот, – мать протянула Мукту несколько листов старинной писчей бумаги, испещренной убористым почерком пожилой женщины.

Мукту заметила, что письмо написано на французском языке, и вспомнила, как они читали русский роман «Война и Мир» известного писателя Льва Толстого. Её тогда поразило, что больше 3 % текста было написано на французском языке. Мараи-апа уверила тогда девочку, что в XIX веке среди дворян было модно обучать детей совершенному владению французским языком. Многие учили также английский и немецкий. Так было принято в далёкой и снежной России.

– Она, также, оставила тебе всю свою библиотеку. Вернее, она попросила нашу семью организовать что-то типа избы-читальни в её доме. Хотела, чтобы ты стала хранительницей этой библиотеки.

– Мама, мы сможем выполнить её просьбу? – Мукту смотрела на мать пристально и испытующе.

– Конечно, Жемчужинка, мы сделаем всё от нас зависящее. Тётушка Верена решила начать учить наших деток языкам, чтобы у тебя был выбор в дальнейшем – остаться в долине или же уехать учиться в Индию или Европу.

– Мама, я хотела бы прочесть письмо, с твоего позволения.

– Конечно, прости, что принесла тебе дурную весть, дорогая.

Мукту взяла несколько засушенных абрикосов и уселась с ногами на постель, натянув плед до самого носа. От письма пахло мятным чаем, ванилью и какими-то травами, капли из которых употребляла Мария Ивановна.