Хранители. Чернобыль Лэнд

От ангара до вертолетной площадки вела узкая бетонированная дорожка. Дмитрий шагал по ней, прокручивая в голове предстоящую беседу с профессором. Он уже не считал хорошим решением встречу с Шаровым. Олег Иванович обладал поразительным даром выводить на чистую воду любого, кто говорил с ним больше пяти минут кряду. Профессор каким-то невероятным образом чувствовал малейшую ложь и наводящими вопросами, слово за слово, вытягивал из собеседника правду.

Разумеется, Дмитрий не боялся, что Шаров узнает, кто на самом деле является его работодателем. Все равно это рано или поздно стало бы известно, если не от него самого, так от управляющего парком. Просто парень рассчитывал выведать от него о костюмах дополненной реальности немного больше, чем это написано в официальных отчетах.

Профессор вряд ли стал бы просто так откровенничать с начальством, а вот похвастаться перед старым приятелем – это было вполне в его натуре. За проведенное в Зоне время Дмитрий неплохо изучил Олега Ивановича, знал, за какие ниточки надо подергать, чтобы добиться желаемого. Профессор был падок на лесть. И если умело лить воду на мельницу его тщеславия, можно было выяснить необходимую информацию.

«Главное, самому не попасться на уловки старого лиса, а то ведь в два счета обведет вокруг пальца. И не заметишь, как сам угодил в филигранно расставленные сети», – подумал Дмитрий, ступая на покрытый масляными пятнами щербатый бетон вертолетной площадки.

Возле уныло покачивающего лопастями старенького Ми-8, низко опустив голову, сидел на корточках человек в синем комбинезоне авиатехника и стальной пластинкой соскребал нагар с выпуклого бока какой-то детали. Перед ним на промасленных картонках кучками лежали запчасти из наполовину разобранных двигателей воздушной машины. Поднятые вверх защитные кожухи вертолетных турбин напоминали расправленные в полете птичьи крылья, только вот интуиция подсказывала Дмитрию, что «старичок» не скоро поднимется в небо.

Преображенский остановился в двух шагах от вертолета, с легким стуком поставил перед собой канистры.

– Хорош скрести, авиация, принимай посылку.

Человек поднял голову, прищурив глаза, посмотрел на визитера. Мышцы чумазого, вытянутого в длину лошадиного лица дрогнули. Кончики губ медленно поползли в стороны.

– Балабол, ты, что ли?

Дмитрий пригляделся и узнал старого приятеля, с которым неоднократно встречался на просторах «старой» Зоны. Несколько раз им даже довелось выручать друг друга. Сначала Дмитрий практически голыми руками – что такое один пистолет с двумя запасными обоймами? – отбил пилота от своры «слепышей», когда тот чудом выжил при падении вертолета.

«Восьмерка» тогда попала в поле действия неожиданно увеличившегося в размерах гравитационного деструктива и буквально камнем рухнула на землю. Повезло еще, что та аномалия оказалась так называемой пульсирующей природы. За секунды до столкновения вертолета с землей резко возросшее гравитационное поле в центре ловушки не просто исчезло. Оно, если можно так выразиться, поменяло полярность и оттолкнуло стремительно несущийся к земле летательный аппарат.

Подобная метаморфоза не просто смягчила удар. Вертолет относительно плавно выкинуло за пределы действия деструктива, чем во второй раз за несколько секунд спасло жизнь пилоту. Ведь если бы он каким-то невероятным образом уцелел в авиакатастрофе, его расплющило бы, как таракана от удара тапком. Всему виной стала бы чудовищная гравитация, в десятки раз превышающая нормальную силу тяжести.

Ну а потом уже пилот спасал друга, эвакуируя того с крыши дома из осажденного зомби мертвого города. Правда, вертолетчику довелось еще раз выручить Дмитрия из беды, шквальным огнем из бортовых пушек отсекая обезумевших во время гона мутантов от группы засевших в небольшом распадке сталкеров. Только вот оба условились не учитывать тот случай во взаимных расчетах типа жизнь за жизнь. Вроде как не Дмитрий вызывал поддержку с воздуха, да и пилот узнал, кто именно находился в той группе, спустя неделю после прополки свинцом стройных рядов мутохряков и пучеглазок. А раз так, нечего и огород городить. Счет равный: один-один. Никто никому ничего не должен. Баста!

– Он самый. – Дмитрий помахал рукой. – Здорово, Черпак! Какими судьбами?

– Так это тебя надо спросить. Ностальгия замучила, раз через столько лет вернулся?

– Типа того, – кивнул Преображенский.

Пилот хохотнул:

– Дык опоздал ты, парень. Зона-то… того, тю-тю. – Он взмахнул руками перед собой и губами изобразил звук взрыва. – Умные люди говорят, что она вроде как анегериралавась… тьфу, мля, никак запомнить это слово не могу. Испарилась, кароч. Мы теперь на ее просторах богатых ублюдков веселим. Любой каприз по щелчку пальца исполняем. А ты, я смотрю, тоже надумал в лакеи податься?

Дмитрий решил перевести разговор со скользкой темы в другое русло:

– Профессор у себя?

– А где ж ему быть? Все что-то там со своими яйцеголовыми изобретает. Только ты зря к нему идешь: он вопросами трудоустройства не занимается.

– Та не, я просто поговорить.