Хранители. Чернобыль Лэнд

– Не специально он, – прошипел незнакомый парень, прижимая руку ко лбу. Видимо, туда угодил камень. – А если ты мне башку пробил? Как я с пробитой головой людей по парку водить буду?

– Так ты проводник, – догадался Дмитрий.

– Ну, проводник, и че? – Парень икнул, сплюнул на обочину и вытер губы рукавом. – Теперь и расслабиться после тяжелой смены нельзя, что ли?

– Почему? Можно.

– А как я расслаблюсь… ик!.. если все кому не лень камнями швыряются? – По-прежнему стоя на четвереньках, проводник протянул руку: – Ну че вылупился? Помогай! Вдруг у меня из-за тебя сотрясение. Еще поведет в сторону, когда подниматься буду.

– Пить меньше надо, – пробубнил под нос Дмитрий, но помог проводнику встать на ноги.

– Спсбо, – выдохнул тот, поднимая голову.

Преображенский поморщился от шибанувшего в нос амбре. Помахал рукой перед собой, разгоняя неприятный запах, и вдруг замер, глядя в лицо стоящего перед ним человека.

– Сазан?! Это ты?!

– Ну я. И что с того? – Проводник сфокусировал мутный взгляд на Дмитрии. – Я тебя знаю?

– Эх ты, старый алкаш! Совсем память пропил! Это ж я, Балабол!

Дмитрий, в порыве нахлынувших на него чувств, схватил Сазана за плечи, дважды встряхнул, а потом обнял и захлопал по спине, приговаривая:

– Сазан, дружище, как я рад тебя видеть! Помнишь, как мы с тобой Зону топтали? Куда только нас не заносило. Славные были времена.

Неожиданно он оставил проводника в покое и отошел на шаг назад.

– Погоди. А ты что здесь делаешь? Ты ж с Нинкой уехал. У вас сыну лет пять должно быть, если не больше.

В голове Дмитрия как будто включился проектор. Он вдруг необычайно ярко увидел события того дня, когда они в последний раз общались с Сазаном. С тех пор много чего произошло. Преображенский думал, что крепко-накрепко забыл давний разговор, но, как оказалось, ошибался.

Сазан был ему когда-то как брат. Даже больше. Они были как две половинки одного целого. Все изменилось, когда его приятель познакомился с молоденькой лаборанткой профессора Шарова.

Нина Рубцова, белокурая красавица с точеной фигуркой и ангельской внешностью, прибыла в Зону за полгода до судьбоносной для обоих сталкеров беседы и после первой же мимолетной встречи превратила некогда бесстрашного сталкера в слюнявого тюфяка.

Сазан долго таскался за ней, добиваясь взаимности. Покупал у Носорога за бешеные деньги завезенные по спецзаказу с Большой земли цветы, духи и конфеты. Нес их избраннице с надеждой хотя бы на робкий поцелуй, но та с видом Снежной Королевы отвергала подарки и ухаживания парня.

Дошло до того, что от сердечных переживаний Сазан сильно потерял в весе. Он стал похож на обтянутый кожей скелет.

Было несколько случаев, когда в ходках с Дмитрием парень порывался вляпаться в какое-нибудь дерьмо, вроде той же «мясорубки», «разрядника» или «круговерти». Всякий раз друг удерживал его от рокового шага и отвешивал звонкого леща для профилактики. На какое-то время крепкая дружеская взбучка встряхивала Сазана, возвращая его глазам привычный озорной блеск, но потом все начиналось сначала.

Наконец эта сопливая мелодрама надоела Дмитрию. Тайком от Сазана он навестил коварную сердцеедку и в резкой форме, едва удерживаясь в рамках нормативной лексики, высказал все, что думает о ней и ее отношении к другу. Возможно, это было банальным совпадением, но после того визита холодное сердце блондинки растаяло, и она уступила ухаживаниям Сазана.

Правда, счастья это не принесло. По крайней мере, Дмитрию. Сазан, конечно, набрал в весе и уже не походил на ходячую мумию, но и прежним не стал. Белокурая бестия быстро прибрала его к рукам и превратила в форменного подкаблучника.

В последний месяц крепкой мужской дружбы она неоднократно запрещала Сазану идти с товарищем в Зону, разрешая при этом вместе с другими сталкерами выполнять задания ученых. Дмитрий думал, так она мстит ему за вмешательство в их с Сазаном отношения, не понимая, что делает этим хуже себе. Преображенскому ее выкрутасы были что слону дробина, а вот над Сазаном опять начали посмеиваться сталкеры. Он снова стал понемногу терять в весе и, вдобавок, краснеть, как кисейная барышня.

В тот злополучный день Дмитрий должен был вернуть одному из сталкеров так называемый долг чести. Казак, так звали того сталкача, помог Дмитрию выпутаться из опасной передряги, а взамен попросил принести ему «ластик» – достаточно редкий артефакт, без следа убирающий с бумаги не только карандашные следы и чернила, но и отпечатанные буквы. Все бы ничего, но «ластик» можно было отыскать только в норах мимикров. Поговаривали, не последнюю роль в образовании артефакта играл помет уникальных мутантов, способных в мгновение ока менять внешний облик.

Соваться в одиночку в логово опасных тварей было равносильно самоубийству. Дмитрий всерьез рассчитывал на помощь проверенного временем и совместными приключениями товарища, а когда тот отказался, в сердцах высказал ему: