Хранители. Единственная (СИ)

И забрал с собой.

“Дорогой Бог, мир умирает в муках, – подумала Сандра. – Кажется, я следующая.”

Мама так и не вернулась. Более того: оказалось, что телефон её лежал здесь, в квартире, а значит, она при всём желании не могла бы ответить на звонки дочери. Прошёл вечер, ночь, почти бессонная, хмурое утро. Подстать состоянию девушки.

И – ни одной весточки. Ни хорошей, ни плохой. И ни единой догадки по поводу того, куда бы могла пойти мать самостоятельно, по своей доброй воле. А если её забрали?

В тот же… в тот же Штаб?

Сразу вспоминались её рассказы о том, как она, Колючка, жила в Штабе, провела там всё своё детство. В секторе С, вход в который Сандре был запрещён. От них становилось жутко. У Кэссиди никогда не было того детства, которое она дарила своей дочери. Она словно хотела сделать её жизнь лучше той, которая досталась ей. И от этих мыслей Сандре становилось очень больно. Мать действительно защищала её, оберегала её, желала ей только лучшего. Ценила ли это девушка всегда?

Сейчас она прискорбно понимала, что нет. Не всегда. Не ценила.

Хотелось поскорее начать поиски. Забить тревогу. Вот только кому выносить мозги? Где искать? Казалось, никто не был в этом заинтересован. И Сандра лишь надеялась, что это ей только казалось.

После завтрака она отказалась от предложения прогуляться, развеяться, а направилась в гостиную, туда, где мама всегда проводила больше всего времени. Взгляд косо скользнул по коллажам в рамках на стене. Вспомнились беззаботные дни, когда ещё никто не боялся смерти, когда жилось в своё удовольствие, без знания о чем-то большем, без Хранителей. Телевизор тоже напоминал о многом. О фильмах, просматриваемых вместе с мамой. Когда все её знакомые шастали по кинотеатрам друг с другом и с парнями, она смотрела комедии и трагедии или с мамой, или с Маркусом. И это ничего не могло изменить. Конечно, Маркуса, может, и можно было записать в разряд парней, но всё же не тогда. А теперь? Парень, девушка, встречаются? Глупый набор слов. Сандра это всё ненавидела. Потому что это всё указывало на заведомую недолговечность.

А с Маркусом было по-другому. И она не просто была в этом уверена – она это знала.

Она подошла к шкафу. И вдруг заметила, что с полки свешивалась цепочка. Такая знакомая, будто бы девушка видела её чуть ли не каждый день.

Сандра мигом взяла её в ладонь и стала рассматривать.

Ну конечно. Это ведь та самая цепочка с маленьким ключиком, которую Кэссиди надевала везде, куда только могла. И последние дни она тоже была на ней. Расстаться с этой цепочкой для неё было бы равносильно…

Ноги у Сандры чуть подкосились, от чего в её голове невольно возникла мысль о том, что, наверное, ей стоило бы дольше спать и отдыхать, чтобы набираться сил. Вот только подкосились они не столько из-за физических причин, сколько из-за душевных. Из-за страха.

Почему цепочка была здесь, а мама – не здесь? Что должно было случиться такого, что Кэссиди Вайтфейс просто оставила дома свой амулет, который никогда прежде не выпускала из виду? Причём так странно оставила. Будто бы бросила напоследок.

С сомнением Сандра открыла дверцу шкафа, расположившуюся прямо под этой полкой. Что-то заставило её вдруг подумать: а был ли этот ключик просто украшением, или же действительно скрывал нечто по-настоящему важное? Может, он мог что-то открыть?

И тогда на другой полке она увидела небольшую чёрную шкатулку, покрытую витиеватыми золотистыми узорами. Она видела её раньше, мать доставала её иногда, вот только особого значения Сандра ей никогда не придавала. А сейчас она осторожно протянула к ней руки и вытащила её на свет, держа её, как хрупкую туфельку Золушки.

Шкатулка была почти что невесомая. На ней и вправду оказалось отверстие, в которое надо было вставлять ключ. И ключик на цепочке подошёл. Сандра повернула его, после чего раздался тихий щелчок, и крышка чуть приподнялась.

Девушка села на подлокотник кресла и открыла шкатулку, так, словно внутри находилось какое-то сокровище. Вот только ничего там ценного не нашлось.

На обитом бархатом донышке виднелся след, как будто бы раньше тут что-то лежало. Какой-то бутылёк.

– Что-то нашла? – раздался сзади голос. Девушка испуганно обернулась к дверному проёму и тут же выдохнула. Сквозь пелену мыслей она даже не узнала голос Маркуса.

– Видимо, – коротко ответила она. Маркус подошёл ближе и оперся о шкаф, сложив руки на груди и уставившись на шкатулку.

– Что это? – спросил он.

– Что-то, чьё содержимое, по-видимому, маме было очень дорого, – задумчиво проговорила Сандра, продолжая оглядывать предмет со всех сторон. Странно, но на нём не было ни намёка на то, что могло бы тут столь бережно храниться.

Маркус протянул руку и взял у девушки шкатулку, тоже принявшись её осматривать. Он покрутил её, будто желая найти что-то на дне, потом постучал по ней, глянул на крышку. Потом посмотрел внутрь и решил чуть приподнять бархатную подстилку, после чего лихо присвистнул. Сандра сразу вскочила и подошла к нему, наклонившись над шкатулкой.