Хранители холода

«Волга» с вернувшимся пассажиром направилась в сторону Олимпийской деревни. Ее сопровождали обе машины с оперативниками. Одна все время обгоняла «Волгу», чтобы создать видимость движения, а вторая следовала за наблюдаемой машиной, находясь в нескольких десятках метров. Неожиданно из «Фольксвагена» передали:

– Алло, Центральный. По-моему, у нас здесь «дубль». Вы меня слышите? Они все время увеличивают скорость.

– Что такое «дубль»? – не понял Караев.

– Так назвают специальные машины, – хмуро пояснил Маляров. – У обычной «Волги» четырехцилиндровые моторы, а у этих в два раза больше. Восьмицилиндровые. Поэтому они и называются «дублем».

– Пусть преследуют, но не догоняют, – мрачно приказал Семен.

«Волга» продолжала набирать скорость, легко уходя от преследователей. Караев позвонил в больницу, чтобы узнать, как себя чувствует его домработница.

– Прекрасно, – обрадовала его врач, – мы боялись, что в ее возрасте могут быть какие-нибудь осложнения. Но ничего опасного нет. Даже гематомы. Видимо, она рассекла себе кожу, когда упала с лестницы, и получила легкое сотрясение. Я думаю, что мы подержим ее несколько дней у себя, а потом отпустим. Все-таки она пережила такой шок.

– Передайте, что я к ней заеду. А фрукты ей можно привести?

– Что угодно, – рассмеялась врач, – она уже завтракала с аппетитом и спрашивала про вас.

Караев положил трубку. «Волга» уходила от преследователей, и обе машины выжимали все, на что были способны. Наконец один из оперативников передал, что, возможно, в «коробочке» заметили наблюдение. «Коробочкой» обычно называли машину, это Тимур уже знал.

– У него «Фольксваген», – зло напомнил Маляров, – пусть не отстает. Даже если его заметили. Пусть прикрепится к машине и держится из последних сил. Я вышлю еще один автомобиль.

Но он не успел выслать дополнительную машину. Внезапно ему сообщили, что при въезде в Олимпийскую деревню машина свернула в сторону, где уже были открыты для нее ворота. Услышав эти слова, Караев побледнел, стискивая пальцами ручку так, что она сломалась. В тишине был четко слышен звук ломающейся ручки.

– В чем дело? – спросил Маляров. – Почему ты так нервничаешь?

– Узнайте, куда они въехали, – спросил, задыхаясь от волнения, Тимур. – Это большое кирпичное здание? Уточните, куда они въехали?

– Внимание, Восьмой. Куда въехала «Волга»? Вы слышите? Поясните точно, куда они въехали?

– Я вас понял. В большое кирпичное здание при въезде в бывшую Олимпийскую деревню. Вы меня поняли?

– Повторите, – попросил Маляров. Он уже догадался, куда въехала «Волга», и не знал, как ему реагировать. В сторону Караева он избегал смотреть.

– Мы на Мичуринском проспекте, – повторил руководитель оперативной группы.

– Все, – сказал, услышав адрес, Тимур Караев. Было понятно, как он разочарован. – Снимайте наблюдение и отзывайте ваши машины.

– Никуда я не отзову, – разозлился Семен Маляров, – пусть постоят там и подождут наших пассажиров. Я их все равно сегодня возьму.

– Не возьмешь, – убежденно сказал Караев, – не сегодня и никогда. Ты знаешь, какое это здание? Академия ФСБ и Институт криптографии, связи и информатики ФСБ. Они находятся в этом здании. Вам даже не разрешат подойти к нему близко. Отзывай своих людей, Семен. Теперь мы можем точно узнать, кто пытался напасть на квартиру Паши Слепцова. Отзывай людей. Они уже не нужны.

– Что думаешь делать?

– Поеду туда сам. Нужно все выяснить до конца.

– А если не вернешься? Такой вариант ты исключаешь?

– Нет. Если не вернусь, ты будешь точно знать, где меня искать. И у тебя будут доказательства их вины. В общем, отзывай людей. Так будет правильно.

ВАШИНГТОН. ОКРУГ КОЛУМБИЯ. США. 15 ОКТЯБРЯ 2006 ГОДА

Он перебрался сюда несколько лет назад. Когда-то его считали одним из самых перспективных, самых молодых генералов в Первом Главном управлении КГБ СССР. Каждое новое назначение только подтверждало неизбежность его восхождения. Олег Калугин работал не просто в элите советских органов безопасности, он считался суперэлитой. Внешняя контрразведка обеспечивала безопасность своих резидентов и агентуры за рубежом, параллельно проверяя своих сотрудников на лояльность и верность режиму.

Казалось, что так будет всегда. Но в конце восьмидесятых началась перестройка и новые веяния коснулись и некогда могущественной организации. Увеличилось число предателей, перебежчиков, перекупленных агентов. Начала распадаться некогда великая страна, занимавшая одну шестую часть суши. Разлагались и органы госбезопасности.

Сначала их просто подставляли: в восемьдесят девятом в Грузии, где всю происшедшую трагедию свалили на армию, потом в Баку, где оказались виноваты неподготовленные резервисты, стрелявшие куда попало и в кого попало. Заодно обвинили и сотрудников госбезопасности, допустивших погромы в городе. Наконец, в девяносто первом году, в Вильнюсе, Горбачев просто отказался от своих сотрудников, свалив всю вину снова на армию и КГБ.