Хранители холода

– А моя машина? – вдруг спросил Маляров.

– Что? – не понял Сизоненко.

– Какая у Кучуашвили зарплата? Может, я попрошу у него оплатить мне стоимость взорванной машины? Как ты думаешь, для него это будеть не очень накладно?

– Тебя пристрелят. – Сизоненко снова вытер нос. – Тебя убьют, и твой труп никогда не найдут.

– Значит, стану героем, как неизвестный солдат, – зло пошутил Маляров. – Ты за меня не переживай. О себе лучше думай. Тебя скоро следователь на допрос позовет. Вот тогда ему сказки о своем кураторе и расскажешь.

Он вылез из машины и, перед тем как захлопнуть дверцу, сказал на прощание:

– Не знаю, чем вы занимаетесь, но скажу тебе, Сизоненко, что не хотел бы быть на твоем месте. Мне на своем гораздо лучше. Будь здоров, не кашляй.

Он хлопнул дверью и пошел, поманив за собой Егора. Сизоненко проводил их долгим взглядом.

– Дурак, – сказал он убежденно, доставая свой телефон. – Какой дурак.

Сизоненко набрал известный ему номер. Подождал, пока ответят.

– Давид Александрович, здравствуйте. Извините, что я вас беспокою.

– Что случилось? – прохрипел генерал.

– Дело в том, что сегодня на меня напали. Прямо в салоне автомобиля. Я был в магазине, и руки у меня были заняты продуктами, а их было пятеро. Они вытащили меня из машины и пересадили в свою. Я им ничего не говорил. Но меня избили, угрожали оружием, запугивали.

– О чем ты говоришь, Сизоненко? На тебя напали бандиты?

– Нет. Сотрудники уголовного розыска во главе с начальником отдела подполковником Маляровым.

– Они что, показывали тебе удостверения перед тем, как тебя избить? Что там случилось, Сизоненко, объясни наконец.

– Когда они меня начали запугивать, я объяснил им, что являюсь офицером ФСО, и показал свое удостоверение. Я потребовал представиться, и их руководитель вынужден был показать свое удостоверение.

– Значит, ты у нас герой, – очень неприятным голосом произнес Давид Александрович. – Что было дальше? Что они от тебя хотели?

– Они требовали, чтобы я им рассказал о случившемся в пятницу. Когда был дежурным...

– Не нужно по телефону, – перебил его генерал. – Ты, конечно, молча снес все пытки? Ничего не сказал?

– Нет. Но они знают про вас.

– Откуда?

– Они намекали, что вы наш куратор...

– Слизняк ты, Сизоненко, – разозлился Кучуашвили. – Это я тебе не намекаю, а открыто говорю. Какой ты офицер к чертовой матери. Мокрица, пустое место. Тебя один раз ударили, и ты все сразу выдал...

– Давид Александрович, они меня пытали, я могу показать вам следы побоев...

– Нужно было избить тебя так, чтобы ты навсегда замолчал, – в сердцах сказал генерал. – Хотя какой из тебя прок. Ладно, давай приезжай сюда, и мы вместе подумаем, что нам делать. Как фамилия этого героя из уголовного розыска?

– Подполковник Маляров.

– Маляров, значит. Ну, ладно. Ты приезжай, и мы разберемся. И никому ничего не рассказывай. Даже если снова начнут тебя «пытать», – с нескрываемым презрением добавил генерал.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС. ШТАТ КАЛИФОРНИЯ. 16 МАЯ 2006 ГОДА

Он выехал на своем «Крайслере» в половине девятого утра. Сегодня его радовало все. Солнце, появившееся из-за холмов на востоке; приятный свежий ветерок, обычно приносящий с собой запах океана; даже прохожие, которые бегали трусцой. Он оставил Джейн, которая сразу уснула, и отправился в душ, чтобы побриться и привести себя в порядок. Уранов подумал, что сегодня будет решающий день. Если ему предложат принять участие в этом проекте, то он наконец станет богатым человек. Американские продюсеры задумали огромный сериал о русской мафии, в котором будет много жаргонных словечек, выражений, ругательств. Нужен был консультант по русскому языку, а кто мог быть лучшим консультантом, чем Констатин Уранов, уже успевший себя зарекомендовать в качестве блестящего переводчика на английский и французский языки.

Разумеется, он нигде не говорил, что работал раньше в КГБ. Эти три буквы до сих пор внушали ужас простым американцам. Если раньше каждый человек из России казался им агентом этой страшной организации, то теперь все они были уверены, что наводнившие Америку и Европу эмигранты из стран бывшего Советского Союза в большинстве своем представляли так называемую «русскую мафию». При этом американцам трудно было понять различие между русским и латышом, украинцем и эстонцем, казахом и грузином, молдаванином и азербайджанцем.