Хранители Кольца

– Ан нет, бывает, – уперся Сэм. – Я тоже думал – бревно и бревно, плывет себе за Гимлиной лодкой, и все. Да оно вдруг начало нас догонять. Ну, и тут уж я увидел глаза: светятся на бревне, ровно два огонька. А потом смотрю – бревно-то живое. Потому что у него были лапы, как у лебедя, только большие, и оно этими лапами гребло. Что, думаю, за сон? И протер глаза. А бревно заметило, что я пошевелился, и стало как мертвое – ни лап, ни глаз. Я и раздумал подымать тревогу: решил, что все это мне со сна примерещилось. А когда отвернулся и глянул на берег, мне показалось, что какой-то зверь выскочил из воды и притаился в осоке. Как вы думаете – что это было?

– Пожалуй, не сон, – сказал ему Фродо. – Эти глаза появлялись и раньше. Я видел их в Мории, а потом в Черноречье. И однажды существо с такими же глазами карабкалось к нам на дэлонь в Лориэне. Хэлдар тогда его тоже заметил. А помнишь, про что нам рассказывали эльфы, которые поубивали орков из Мории?

– Конечно, помню, – ответил Сэм. – И рассказы вашего дядюшки помню. И, по-моему, знаю, кто нас преследует. Горлум, чтоб ему, проклятому, провалиться!

– Вот и я так думаю, – отозвался Фродо. – Наверно, из Лихолесья он удрал в Морию и сумел нас выследить. А теперь преследует.

– Наверно, – согласился с хозяином Сэм. – И стало быть, надо нам крепко поостеречься! А то ведь у этого склизкого лиходейщика лапы не дрогнут – подкрадется да и придушит. Сейчас уж не стоит будить Бродяжника. Вы тоже спите. А я посторожу. Потому как в лодке-то я просто груз, могу и днем неплохо отоспаться.

– Груз-наблюдатель, – усмехнулся Фродо. – Ладно, ты, значит, сторожи до полуночи, а потом обязательно меня разбуди – если ничего не стрясется раньше.

В полночь Сэм разбудил хозяина и доложил, что ничего тревожного не заметил:

– Вроде бы что-то тут плескалось в реке, а потом и на берегу что-то шебуршало, да это, я думаю, ветер и волны.

Фродо сел и закутался в одеяло.

Хранители спали; все было тихо; время тянулось дремотно и медленно; у хоббита уже начали слипаться глаза… Вдруг возле лодок послышался всплеск, и кто-то осторожно вынырнул из воды. За борт ухватилась бледная рука, пловец подтянулся, заглянул в лодку и медленно повернул голову к островку. Фродо сидел у самого берега. Он ясно увидел два светящихся глаза, услышал даже дыхание пришельца – вскочил, выхватил из ножен меч… Но светящиеся глаза мгновенно погасли, раздался плеск, и пловец исчез. А рядом с Фродо уже стоял Арагорн.

– В чем дело? – шепотом спросил он хоббита.

– Горлум, – коротко ответил Фродо.

– Так ты о нем знаешь? – удивился Арагорн. – Он выследил нас в Морийских пещерах. А теперь вот приладился преследовать на бревне. Я было пытался его изловить, да ничего у меня из этого не вышло: он юркий, как ласка, и скользкий, как угорь. Значит, надо от него уплыть, ибо на свободе он очень опасен: и сам способен исподтишка убить, и врагов при случае может привести.

Больше в ту ночь Горлум не появлялся. Днем путники отдыхали на острове, а вечером снова отправились в путь. Теперь, укладываясь по утрам спать, они всегда выставляли часового. Но ни один часовой Горлума не видел. Может быть, он не подходил к ним близко, а может быть, попросту отстал в пути – Хранители взялись наконец за весла. Плыли они быстрее, чем прежде, и до восьмой ночи – без всяких происшествий.

Погода была холодной и пасмурной, ветер устойчиво дул с востока. К вечеру небо немного расчищалось, и в разрывах туч появлялся месяц – еле заметный серебристый серп.

А приречные земли опять изменились. Бурые, поросшие терновником утесы подступали к Андуину с обеих сторон; за ними, громоздясь все выше и выше, вставали уступчатые скалистые кряжи с черными провалами глубоких ущелий; кое-где, вцепившись корнями в скалы, гнулись на ветру корявые кедры, увитые цепкими стеблями плюща. Путники подходили к Приречному взгорью, которое ристанийцы называли Привражьем: у этих земель была недобрая слава.

Над скалами кружилось множество птиц; солнце, закрытое пеленой облаков, уплывало за буро-багровые скалы; лежа под прикрытием береговых утесов, Арагорн рассеянно поглядывал в небо и обдумывал, не мог ли злоумышленный Горлум сообщить об Отряде Вражьим вассалам; Хранители готовились рассаживаться по лодкам. Вдруг Арагорн поспешно вскочил. Он увидел вдалеке громадную птицу, которая летела на юго-восток.

– Послушай-ка, Леголас, – окликнул он эльфа, – как по-твоему, это не орел?

– Орел, – всмотревшись, ответил эльф. – Хотел бы я знать, что он тут делает? Ведь орлы гнездятся только в горах. А Приречное взгорье – это не горы.

– До наступления темноты мы отчаливать не будем, – решительно объявил Арагорн Хранителям.

К ночи восточный ветер утих. Андуин окутала безмолвная тьма. Ущербный месяц едва светился, и тускло мерцали в тумане звезды. Сэм недоверчиво рассматривал месяц.