Хранители крови

— Если бы в тебе было хоть что‑то человеческое, сам бы сделал, — Гарри прижал к груди учебник, чувствуя себя полным идиотом, и неуклюже попытался исправить ситуацию. — Ты почему не с аврорами?

— А ты почему не со своей пучеглазой выдрой?

- …?

— Думаешь, не заметно, как ты на нее пялишься? С такой нежной, теплой заботой — так блевать и кидает. До чего ж ты низко пал, Поттер. Сначала рыжая Уизли с ее дурными валентинками, теперь чокнутая Лавгуд. А свадьбу сыграешь с домашним эльфом – скрюченным и в засаленной наволочке.

Малфой откровенно наслаждался лицедейством. Скрестил на груди руки, наклонил голову на бок, меряя гриффиндорца презрительным взглядом. А у того лицо пошло бордовыми пятнами и заалели уши.

— Еще одно слово…

— Убирайся из моей комнаты, понял?

— Это больше не твоя комната!

— А чья? — Малфой упер руки в бока. — Уж не твоя ли?

— Захочу, будет моя, — выплюнул Гарри, крепко сжимая несчастный учебник.

— Эй! Что тут происходит? — дверь распахнулась, и на пороге возникла рослая фигура Тони Брустера. Держа палочку наизготовку, тот несколько секунд внимательно разглядывал стоящих друг напротив друга парней. — Малфой? Поттер? Опять сцепились? Раненые есть?

— Сейчас будут, — пообещал Гарри, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься и не свернуть ненавистному слизеринцу челюсть.

— А ну разбежались! Дважды повторять не стану. Одного к себе веревкой привяжу, другого к стулу в зале приклею и пошлю Моуди сову с жалобой. Вы мешаете работать, ясно?

— Я никому не мешаю! — фыркнул Гарри. — Наоборот, я мог бы помочь…

— В гробу я видел вашу помощь. Хватит болтать, идите вниз. Малфой, нашел ключ?

Слизеринец недовольно покосился на развороченный комод.

— Нет.

Гарри приуныл. До чего же банально – Малфой всего лишь искал ключ.

— Ты их в комодах хранишь? — с подозрением осведомился Брустер. — Среди старых шмоток? Не боишься потерять?

— Не ваше дело, — огрызнулся Малфой.

— Поттер, вы еще здесь?

Гарри неуверенно топтался на месте. Книга в руках лихорадочно подрагивала, краска с ее обложки уже успела испачкать свитер, и в голову Гарри совсем некстати забрела мысль, что кровь не отстирывается и плохо выводится волшебными способами.

— Уже ухожу, — сказал Гарри, кидая на Малфоя неприязненный взгляд.

Вышел в коридор, оставив дверь открытой. Брустер в комнате что‑то загудел на повышенных тонах, но он не стал прислушиваться. Единственное, чего хотелось, — это спуститься в зал и выкинуть дрожащее… существо?… в камин. Ну не хоронить же, в самом деле.

Кажется, спать снова придется в каминном зале.

Глава 4

Под ним снова разверзлось адское пекло. Он летел по кругу, уворачиваясь от гудящего огня. В лицо бил невыносимый жар, и глаза заливало едким потом вперемешку с сажей. Он напрягал зрение, зная, что среди столбов пламени, непременно мелькнет ладонь и потянется к нему. И умоляющий голос позовет. И он спикирует вниз… А в голове будет греметь погребальным колоколом единственная мысль: не смогу, не смогу, не смогу. И навалится обреченность, и жалость — к себе, к жертве, которую придется принести, — заворочается внутри огромным чугунным шаром с острыми шипами.

В этот раз он впервые подумал, что если развернется и ринется к выходу — к чернеющему в противоположной стене прямоугольнику двери, — то останется жив. Кому будет нужна его самоотверженность, если всего через мгновение его проглотит огненная пасть дракона? Ведь он не сможет, он не успеет…

— Помоги мне…

Голос заглушил рев пламени. Он оглянулся, чтобы увидеть, как разворачиваются пылающие крылья двухголового демона, как длинные раздвоенные языки скользят между зубами из белого пламени, а хвост извивается кольцами и молотит по горам спрятанных когда‑то в комнате вещей. Вот он – последний шанс спастись! Изо всех сил рвануться к выходу. Он успеет, успеет…

— Помоги мне…

Узкая ладонь, выныривающая из клубов дыма. Хриплый удушливый кашель. Пламя уже подобралось к фигурке внизу, и она мечется, загнанная в огненные тиски.

Он видит, как вспыхивает черная мантия, а человек кружится и кричит от боли, пытаясь затоптать горящий край. Рвет ткань, сдирая с себя, но она уже оплавилась, прикипела к его брюкам, и те тоже объяты огнем.

— Эй! Хватайся за руку! Держи–и–ись…

Он пикирует. В ушах гудит ветер, а вокруг ревет огонь. Он хватает ладонь… Но, боже милостивый, она слишком скользкая! Почему же, ну почему?! Пасть клацает всего в нескольких сантиметрах от него, опаляя волосы, поджигая прутья метлы. Он взмывает вверх, разворачивается, но метла не слушается. Его мантия вовсю полыхает, развеваясь за спиной, огонь добирается до кожи… и ему кажется, что с такой дикой, нечеловеческой болью горят его крылья…

Гарри распахнул глаза, с громким сипением втягивая холодный воздух. Во рту пересохло, словно он слишком долго дышал через рот. Мрак ослепил, будто залепив глаза черной жижей, и юноша часто заморгал. Поднес к лицу дрожащие руки, чувствуя под пальцами остывающие бисеринки пота. Сглотнул насухую и шумно выдохнул, подтягивая к груди колени и устало упираясь в них локтями.