Хранители магии

Испытывая одновременно глубокий интерес отвращение, Лэмберт наблюдал за тем, как фантом повторяет безнадежную мину Джейн.

— А откуда она знает, что делать?

— Понятия не имею. — Голос Джейн был усталым. — Если я ее отпущу, ваше любопытство, возможно, будет удовлетворено. Но что мне делать, если она не вернется?

— Однако вам приходится тратить силы на то, чтобы оставить ее при себе, правда? — позволил себе высказать свои мысли Лэмберт. — Разве вам рано или поздно не понадобится отдохнуть? Лучше провести какие-то эксперименты сейчас, пока у вас есть силы.

— Я начинаю понимать, как вам удалось так долго работать с Войси, — колко сказала Джейн. — Это ваше увлечение полевыми испытаниями! — Она расслабилась и протяжно вздохнула. Иллюзорная Джейн поднялась на ноги и сделала шаг от кресла. Яркое сходство бледнело по мере увеличения расстояния между ними. К тому моменту, когда фантом достиг двери, он приобрел ровный коричневатый цвет. Линии и формы остались прежними, поблекли только краски. Лэмберт обнаружил, что ему легче справляться с беспокойством, которое ему внушала эта штука, если он относится к ней как к некой движущейся фотографии.

— Продолжай, — подбодрил Лэмберт иллюзию, когда та помедлила у двери. — Ты можешь это сделать.

Иллюзорная Джейн выгнула одноцветную бровь точно так же, как Джейн настоящая, и повернула обратно к креслу Джейн. На пути к нему она прошла позади Фелла, который что-то бормотал себе под нос, заткнув уши пальцами, чтобы лучше сосредоточиться. Она прикоснулась к его плечу — без всякого эффекта, — а потом перегнулась через его плечо, чтобы посмотреть на бумаги, разбросанные вокруг него. Иллюзия указала на один из расчетов Фелла и укоризненно покачала головой.

Лэмберт почувствовал, что у него отвисла челюсть. Он с трудом опомнился — ровно настолько, чтобы спросить:

— Она не может говорить, но может читать математические формулы?

— Если бы она могла держать карандаш, она бы их исправила. — Джейн казалась еще более бледной, чем раньше. Она закрыла глаза. — Да, эта ошибка достаточно очевидна.

— Вы можете видеть то, что видит она? — вопросил Лэмберт.

Джейн открыла глаза и воззрилась на него.

— Очевидно. Я ведь уже говорила вам: я никогда в жизни ничего похожего не видела.

Впервые за это время Фелл оторвался от работы. Он отнял руки от ушей и отодвинулся от стола.

— Что вы делаете?

Он переводил взгляд с Джейн на ее иллюзию — и обратно. Было видно, что его очень смутил интерес, который иллюзия проявила к его записям.

Иллюзорная Джейн неспешно просмотрела вычисления Фелла, а потом подняла голову с иронической улыбкой. На этот раз она возвела глаза к потолку и покачала головой.

Развеселившийся Лэмберт вполголоса спросил у Джейн:

— Вот вы какая за всеми вашими хорошими манерами?

— Надеюсь, что нет, — сердито ответила Джейн. — Думаю, она этим компенсирует неспособность говорить.

Похоже, Фелла гримасы иллюзии раздражали не так сильно, как Лэмберта. Он взял карандаш, нашел место вычислений, на которое указал фантом, и вопросил:

— Ну, так где здесь ошибка?

Иллюзия постучала пальцем по цифрам над уравнением в верхней части листка.

— О! — Фелл зачеркнул эту строку и начал заново делать вычисления. — О! Ну а как сейчас? Лучше?

Иллюзия кивнула. Не открывая глаз, Джейн также кивнула, выражая согласие.

Лэмберт привык к иллюзии, пока та работала совместно с Феллом и Джейн. Наблюдая за ними, он чувствовал себя ненужным, отстраненным от дел. Если так пойдет дальше, он заскучает настолько, что начнет наблюдать за тем, как вращается этикетка на граммофонной пластинке. Он сел на пол рядом с креслом Джейн и положил голову на подлокотник. Теперь, когда у него появилось время, он почувствовал, что устал и голоден и что плечо у него немного болит в том месте, где его сжал один из подручных Войси, препровождая в камеру. Он был недостаточно образован, чтобы оказать Феллу хоть какую-то помощь. Он совершенно не представлял себе, как можно было бы помочь Джейн. Самое большее, что он мог сделать, — это держаться в стороне и стараться их не отвлекать.

Лэмберт беспокойно зашевелился. Он попытался устроиться удобнее — и при этом звук и ощущение напомнили ему о листке бумаги, лежащем у него в кармане. Он запоздало вспомнил о чертежах, которые украл в библиотеке. У него сейчас есть сколько угодно времени на то, чтобы внимательнее их изучить. Он вытащил чертежи и развернул их.

Чертежи состояли из трех больших листов бумаги с техническими набросками устройства «Аженкур» как единого целого, так и в виде деталей. Изображение целого, вид спереди и сбоку, было достаточно ясным. Устройство содержало в себе нечто вроде винтовочного прицела, спусковой механизм и несколько цилиндров, один из которых служил стволом. Лэмберт погрузился в тщательное изучение остальных цилиндров. В одном содержались зеркала. В другом были заключены линзы. Четвертый, судя по всему бронзовая трубка, предназначался в качестве оболочки для деревянного цилиндра длиной шестнадцать дюймов. Эта трубка была обозначена как «жезл Эджертона».