Хранители могил

Ехать от кладбища до дома Мэйлин было не более пяти минут. Хорошо, что Байрон молчал. Все разговоры сейчас увели бы их в сторону. Достаточно было разговора на кладбище. В Ребекке опять проснулось чувство вины перед Эллой. Она вспомнила, как часто в прошлом доводила себя чуть ли не до сумасшествия, представляя, что с одного рокового вечера, из-за одного поцелуя началась цепь трагических событий. Но ведь она любила сводную сестру и не собиралась ломать отношения Эллы с Байроном. Элла вовсе не «освободила ей дорогу». Знала бы она, как Ребекке тяжело было общаться с Байроном. Да, ее тянуло к нему; да, потом это превратилось в навязчивую идею. Но проклятое чувство вины перед Эллой портило все. Больше всего Ребекку мучило, что та умерла, зная о произошедшем. И иногда мысленно спрашивала себя: «Сколько так будет продолжаться? Даже если я напрочь перечеркну свою жизнь, это не вернет Эллу». Но разумные доводы и чувство вины находились словно в разных полушариях ее мозга и практически не пересекались.

Приехали. Байрон вылез из машины.

— Ты готова к поминальному обеду? — спросил он.

— Совсем не готова, — призналась Ребекка.

Она тоже вылезла из машины, сделала глубокий вдох и вслед за Байроном вошла на крыльцо дома Мэйлин. Отныне — ее дома. Поминальный обед — не место для вопросов. Но пусть не надеются, что она «проглотит» смерть Мэйлин и будет подыгрывать общей «молчанке». Поминальный обед — завершающая часть похоронной церемонии. А потом наступит черед вопросов: к Байрону, Уильяму и шерифу Мак-Инни.

Сисси сидела во главе стола, в кресле-качалке Мэйлин. Ее лицо ничуть не изменилось. По всему чувствовалось: скандал, который удалось погасить на кладбище, она решила перенести сюда. Увидев вошедших Ребекку и Байрона, она сразу впилась в них глазами. Картинно держа в одной руке чашку, а в другой — блюдце, Сисси повернулась в сторону вошедших и выплеснула первую порцию яда:

— Полагаю, Бекки, он все тебе уже рассказал?

Ребекка сжалась. Она ждала чего-то подобного, но не с первой минуты. Пусть Сисси ненавидит ее, Ребекку, и может же она помолчать хотя бы из уважения к памяти своей матери?

— Бекки, тебе трудно ответить на простой вопрос?

— Сисси, мы здесь не на обычном чаепитии, — сказала Ребекка.

— В этом ты права. Мою мать убили в ее собственном доме. В моем доме…

Сисси театрально прикрыла глаза, но уже через секунду метнула молнии в Ребекку.

— Ее нашли здесь, на этой кухне. Надеюсь, хоть об этом тебе известно?

— Сесилия! На поминках такие разговоры не ведут! — сказал вошедший Дэниел Грили.

Ребекка знала, что он входит в городской совет. Несколько раз она видела его у Мэйлин. И сейчас Ребекка была очень благодарна Дэниелу, взявшему на себя роль громоотвода.

— Дэн, откуда у вас всех такая трогательная забота об этой особе? Значит, я должна знать страшную правду. Мои дочери — тоже. А бедняжку Ребекку почему-то нужно оберегать.

Сисси резко встала. Кресло-качалка отлетела к стене.

— Ты ведь не имеешь никакого отношения к нашей семье! — почти выкрикнула Сисси. — Если ты не знаешь, как тебе поступить, я подскажу. Поблагодарить нас за то, что терпели твои приезды, сказать, что тебе ничего не нужно, и отправиться туда, откуда явилась. Как видишь, совсем немного.

Разговоры за столом смолкли. Те, кто мог, старались тихо покинуть гостиную. Остальные поворачивались спиной или делали вид, что ничего не слышали. Однако голос Сисси было трудно не услышать.

— Мама, успокойся, — сказала подошедшая к ней Лиз. — У тебя сегодня тяжелый день.

— Если б у нее существовали хоть какие-то принципы, она бы покинула дом и не тянула бы свои руки к тому, что принадлежит настоящей семье Мэйлин!

На какое-то время Ребекка оцепенела. У нее была тяжелая ночь и тяжелое утро, но логика продолжала работать. И ее логика подсказывала, что вся эта ненависть и враждебность Сисси по отношению к ней и Джулии не может быть вызвана одной лишь жадностью. Она возненавидела их с первого же дня, задолго до всех событий. Нет, что-то здесь не так.

— Уходи, — тихо сказала Ребекка. — Сейчас же.

— Что ты сказала?

— Я сказала, чтобы ты уходила отсюда.

Ребекка подошла к Сисси поближе, но не слишком близко. Она боялась поддаться искушению взять эту лицедейку и вышвырнуть из дома.

— Я не позволю тебе устраивать концерты в доме Мэйлин, да еще в такой день. Понимаю, я испортила тебе спектакль на похоронах, и ты решила повторить его здесь. На бис. Не выйдет! Я делаю то же, что всегда делала Мэйлин, когда твое фиглярство переходило всякие границы.

Двойняшки сгрудились вокруг мамочки. Тереза взяла Сисси за руку (наверное, боялась, как бы та не бросилась на Ребекку). Лиз стояла с другой стороны, скрестив руки на груди.

Ребекка застыла на месте.