Хранители Мультиверсума. Книга пятая: Те, кто жив

– Ладно, – прервал мои размышления Борух, – пойдём к Палычу, он нам предстартовую накачку делать будет.

– С вазелином?

– Вазелин, товарищ, надо заслужить

Председатель Совета Первых был пессимистичен:

– Ну что вы там увидите, – говорил он, – и что поймёте? Нет, я не против разведки, но без всей этой лирики «познай врага своего». Если враг не сдаётся – его уничтожают!

– Я была бы не против, если бы они как-то сами собой победились, – гнула свою линию Ольга, – но давай будем объективны – у нас нет ресурсов для уничтожения кого бы то ни было. Ни человеческих, ни материальных.

– С городом мы получили достаточно оружия и боеприпасов!

– Кстати, не помните, кто вот так же точно топал ногами и запрещал мне проводить ту операцию? – невинным тоном осведомилась Ольга. – Кто был настолько категорически против, что мне пришлось проводить её своими средствами и за ва… чьей-то спиной?

Председатель смотрел на неё, как солдат на вошь.

– Кроме того, этим оружием надо кого-то вооружать, – сказал Ольга. – И не только детишек.

– Эти детишки, между прочим… – он глянул на меня и осёкся. Я сделал вид, что ничего не слышал.

– С тобой бесполезно спорить, – устало махнул рукой Председатель. – Всё равно по-своему сделаешь. Не человек, а чирей на жопе. Всегда такая была…

– Не всегда, Палыч. Не всегда, – неожиданно тихо сказала Ольга. – Но что б с нами было, если б я не стала такая?

Коммунары. Холодная ночь

Снега навалило уже по ступицы, но загруженный кузов прижал к дороге ведущие колеса, и машина пошла увереннее. Возле Института орудовал военный путепрокладчик БАТ-М, могучим отвалом отгребающий снег от грузового пандуса, по которому выгружали в подвал какие-то ящики, тюки и коробки. Работа кипела, и Ольге пришлось ждать очереди на разгрузку. Иван сразу выскочил и ухромал куда-то в сторону начальства, а она сидела в кабине и наблюдала за жутковато выглядевшим сквозь темноту и снегопад бульдозером. Он ворочался и взрёвывал в светящейся ауре подсвеченного снега, выплёвывая в чёрное небо клубы солярного дыма, как какое-то хтоническое, выползшее из-под земли чудовище.

– Пошли! – Иван открыл дверь кабины так внезапно, что девушка подскочила от неожиданности.

– Но разгрузка…

– Сейчас подойдёт водитель, дальше они сами. Ты слишком ценный кадр, чтобы баранку крутить, – засмеялся Громов.

В Институте царила суматошная суета торопливой эвакуации – по полутёмным коридорам и еле освещённым аварийными лампами лестницам люди несли, катили и тащили волоком самые разнообразные предметы – от стульев и тюков свёрнутых штор, до блоков электронного оборудования. Это напоминало разворошенный муравейник.

– Куда они? – спросила удивлённая Ольга.

– Вниз, в бомбоубежище.

– Но зачем? Нас будут бомбить?

– Погоди, сейчас на собрании скажут.

– Итак, закрытое партсобрание организации Института предлагаю считать открытым, – сказал вставший с председательского места Лебедев. Он выглядел очень усталым.

– Но я же не член партии… – прошептала Ольга мужу.

– Тихо! – одернул её он.

– Первым вопросом предлагаю рассмотреть принятие в члены КПСС нашего сотрудника Ольгу Громову, с установлением кандидатского стажа в год. Думаю, рекомендации Ивана Громова, члена партии с тысяча девятьсот сорок третьего, будет достаточно.

– Рекомендация мужа? – бросил скептическую реплику Куратор.

Лебедев посмотрел на него тяжёлым взглядом и сказал:

– Я могу сам дать ей рекомендацию, если у вас есть возражения по кандидатуре.

– Нет-нет, продолжайте, пожалуйста, – он сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Кто за? Кто против? Кто воздержался? – Куратор поднял руку на последний вопрос.

«Вот гад!» – подумала Ольга. Она волновалась и немного гордилась, что в такой момент партийная ячейка нашла время на неё.

– Принято единогласно при одном воздержавшемся! – провозгласил директор. – Поздравляю вас, Ольга Павловна, примите это с честью и достоинством. Кандидатский билет выпишем вам позже.

– Спасибо, – растроганно сказала Ольга. – Я постараюсь оправдать доверие!

– Теперь, когда на собрании только члены и кандидаты, предлагаю перейти к основной повестке. Слово предоставляется Игорю Ивановичу Матвееву, научному руководителю первой лаборатории.

Профессор не стал вставать, он зашуршал бумажками, раскладывая перед собой какие-то расчёты, и начал говорить так тихо, что директор попросил:

– Погромче, пожалуйста!

– Хорошо, – учёный прокашлялся и повысил голос. – Я попробую коротко обрисовать наше положение с научной точки зрения. В результате, хм… не вполне корректного срабатывания установки, мы получили неожиданный, но крайне любопытный эффект…

– Любопытный? – не выдержал администратор Голоян. – Любопытный?

– С научной, разумеется, точки зрения, – уточнил Матвеев. – Мы создали собственную небольшую Вселенную. С чем я вас и поздравляю. Если бы я не был атеистом, я бы сказал, что мы повторили Акт Творения. В масштабе один к бесконечности, но всё равно результат неплохой. Для начала.

Матвеев замолчал, и все уставились на него.