Хранители Мультиверсума. Книга седьмая. Последний выбор

Я его не слушал. Мне очень-очень хотелось и дальше жить с ручками и ножками, а оргазм испытывать при посредстве жены. Настолько хотелось, что я прислонился к стене, закрыл глаза и изо всех сил накачивал себе ощущением «это гараж». «Это гараж, это еще один гараж, часть Гаражища великого, да пребудет вовеки слесарная его суть. Здесь пахнет маслом и соляркой, здесь чинят машины, здесь люди с замасленными руками ковыряются в железяках. И открывший дверь в один гараж откроет его в другие…». И когда началась суета погрузки в машины я был готов – спокойно, стараясь не привлекать внимания, неторопливо потянул на себя дверь с табличкой «Туалет».

– Ты раньше не мог облегчиться? Эй, кто-нибудь, присмотрите за ним там! – скомандовал бдительный подполковник.

Казалось, железная ручка задымится в моих руках от напряжения, но за дверью вместо сортира была графитовая тьма кросс-локуса. Полотно полуоткрытой двери загораживало ее от компасовцев, у меня было примерно полсекунды, пока идущий ко мне боец не поймет, что что-то не так. Я решился:

– Заодно трусы поменяю, тащ подполковник! – сказал я громко, – А то обосрался от ваших рассказов!

С этими словами я схватил за лямку лежащий у машины рюкзак.

– Эй! – пока офицер осмыслял сказанное, я уже сделал шаг в темноту.

Дверь закрылась за моей спиной.

Запах пыли, смазки, нагретого железа – запах дома. В щели ворот тонкие лучики летнего солнца, но я не ошибся бы и с закрытыми глазами. Это место, где все началось. Это мой старый гараж. Я прилег на топчан у верстака – вряд ли ждать придется долго, но сколько-то отдохну.

Удивительно, но, прежде чем в ворота деликатно постучали, я даже успел немного подремать.

– Сергей, вы еще тут? – спросил вежливый голос

– Да-да, – ответил я, зевая спросонья.

– Анатолий Евгеньевич просил вас найти время заехать к нему. Лучше всего прямо сейчас.

– Я не против, поехали.

За дверью замолкли в ожидании, и мне пришлось пояснить:

– У меня ключей с собой нет. Откройте, пожалуйста, сами.

– Вас хочет видеть Куратор! – с придыханием сказал Анатолий Евгеньевич.

– Я думал, вы мой куратор.

– Я – куратор, а он – Куратор!

Кажется, понял о ком он. Наслышан. Легендарная личность.

– Это большая честь? – иронично спросил я.

– Это серьезное испытание, – не принял иронии Анатолий Евгеньевич. – Он… Ну да сами увидите.

Да, это надо было увидеть. Словами такое не передать. От небольшого ростом и невзрачного, какого-то даже серого, со смазанными незапоминающимися чертами человека исходит ощущение жуткой свинцовой тяжести. Мне доводилось встречаться с Хранителем, он сильно давит свой несоразмерной нездешнестью, но это, сидящее передо мной… Я потом не мог вспомнить, как выглядел кабинет, во что он был одет, что лежало на столе, был ли при нашем разговоре кто-то еще… Не помню даже, сел ли я на стул или так простоял все время, пока не вышел на подгибающихся ногах с ощущением, как будто сдал три литра крови.

– Рассказывайте, Сергей, – просто сказал Куратор.

И я, сам себе удивляясь, рассказал. Все свои выводы, линии рассуждений, логические построения, срезы данных и даже догадки. Про Комспас и Коммуну, про Конгрегацию и Кафедру, про маяки и мораториумы… Черт, да я и сам до этой минуты не понимал, сколько всего успел выяснить! А тут все как-то выстроилось в цепочку… Я даже про сына рассказал. Про свои страхи и подозрения – то, что не сказал даже жене. Не знаю, что на меня нашло. Чертовщина какая-то.

– Анатолий Евгеньевич прав, – сказал, дослушав, Куратор. – Вы хороший аналитик. Во многом ваши выводы согласуются с нашими данными. Уверен, мы еще поработаем вместе.

«Сука, блядь, не дай бог!» – мелькнуло у меня в голове.

– Скажите, Сергей, – спросил он задумчиво, – из двух взаимоисключающих парадигм – пришествия Искупителя и поддержания стсус-кво, – лично вы бы какую выбрали?

– Вторую, – ни секунды не сомневаясь ответил я.

– Только из-за страха за сына, который может оказаться Искупителем?

– Нет, – ответил я честно, – не только. Я не сторонник концепции «до основания, а затем». Предпочитаю эволюционные сценарии.

– Ну да, ну да… – покивал головой Куратор, – вы же были механиком, верно?

Я судорожно кивнул.

– Это определенный склад ума. Вы склонны бесконечно чинить старое, но не менять его на новое. Ну что же, этот подход тоже имеет право на жизнь. Не возражаю, займитесь.

У меня возникло острое неприятное ощущение, что здесь и сейчас только что каким-то образом решилась моя судьба. Знать бы еще – каким именно.

Куратор помолчал, подвигал бумажки на столе, и продолжил:

– Как я уже сказал, вы хороший аналитик. Однако в своих рассуждениях о природе текущего кризиса вы кое-что упустили. Одну силу и один объект. Это тем более странно, что с обоими вы сталкивались. Ну что же, отнесу это на недостаток данных. Аналитики имеют свои слабые стороны. Вы еще не догадались, что я имею в виду?

– Нет, – честно признался я.

В голове моей не было в этот момент ни единой мысли, кроме непреодолимого желания бежать отсюда и никогда больше не видеть этого человека. Если он, конечно, человек.