Хранители оберегов

– Свидимся, конечно, – повторила Бэлла когда-то сказанные ей Малинкой слова и поцеловала девочку в светловолосую макушку. – Спаси её. Пожалуйста, – шепнула она на прощание дереву.

Бэлла и Андрей

Оставив Малинку, дети бросились бежать. Обоим на душе было невыносимо гадко. Как Бэлла ни старалась, унять рыданья не получалось. Слёзы душили её до тех пор, пока не наступила очередь дыма. От едкого тумана чесалось горло и жгло глаза. И чем ближе они подбирались к поляне, тем гуще он становился.

– Пожар разгорается! – вопил Андрей, замечая, как быстро редеет позади них лес. За частоколом стволов уже проглядывали тёмные от копоти пеньки и огарки.

– Мы не успеем, – закашлялась девочка и растёрла красные от дыма глаза. На плечо запрыгнул обережек.

– Хвостик, – пискнул он, посмотрел на Бэллу, а потом снова скакнул на дерево.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Андрей. – Обернёмся обережками. Белка и воробей быстрее человека.

– Но я не смогу, – запротестовала подруга. – Прыгать с ветки на ветку, с дерева на дерево. Я не умею.

– Хвостик покажет. Я тоже только один раз птицей был.

– Не знаю. Это сложно…

– Ты Малинку спасти хочешь? – оборвал её Андрей. Бэлла, не раздумывая, кивнула. – Тогда всё получиться.

Девочка глянула на бельчонка, который покорно замер у неизвестного ей дерева, а затем одним махом скинула обувь и взобралась по стволу. Цепляясь за неровности коры, Бэлла неслась без оглядки, опасаясь, что если остановиться, то тут же превратиться в человека и упадёт. Через некоторое время её настиг и обогнал обережек. Тщательно повторяя каждое его движение, каждый взмах и поворот пушистого хвоста, она преодолевала одну за одной ветку, одно за одним дерево.

Бэлла не видела Андрея, но слышала близкое щебетанье птиц над головой. Они ни на метр не отставали от бельчат, лишь изредка поднимаясь выше леса, чтобы облететь особенно густые заросли.

Вскоре показалась малинкина опушка. Внизу, плотно окутав траву, лежало грязно-серое облако дыма. Оно как фонтан клубилось волнами от тропинки, с которой дети сюда приходили.

Оставаясь в образе животного, Бэлла кинулась навстречу пожару. Девочка хотела обойти его по верхушкам деревьев, куда горькая пелена почти не доходила, развеивая силу по ветру, но не успела приготовиться для очередного прыжка, как почувствовала, что тело тяжелеет, а пальцы, лишённые когтей, начинают бесполезно карябать по стволу. Бэлла падала.

– Хвостик?! – звала она обережек, хватаясь на лету за ветки дерева, благо, их оказалось на нём в избытке. – Хвостик, ты где?! – но зверёк молчал.

Получив пару сильных ушибов и множество мелких ссадин, Бэлла приземлилась в дымовую завесу. Приземлилась и совершенно ослепла, настолько непроглядной она оказалась. С одной стороны девочка явственно ощущала жар огня и различала треск горящей древесины, а с другой веяло холодом. Выбрав последнее направление, она двинулась в неизвестность, мелкими шагами и на ощупь. Ей было страшно, так страшно, что не получалось даже плакать. Периодически она пыталась выкрикивать имена бельчонка и Андрея, но выходило это плохо. Горло сдавила судорога.

По мере приближения к холоду, он становился всё нестерпимее и в какой-то момент превратился в липкий и невыносимо ледяной. Бэллу сверху до низу окатило стылой жижей, а затем она почувствовала, как чьи-то большие жёсткие руки подхватывают и куда-то её уносят. И ей было всё равно куда, потому что нет больше Малинки, Хвостика и Андрея. Никого нет. Бэлла закрыла глаза. Очень хотелось спать.

***

– Бэллочка, к тебе гости, – сообщила мама из прихожей.

«Какие гости в такую рань?» – девочка сладко зевнула, но увидев на пороге комнаты Андрея, моментально проснулась.

– Привет, – улыбнулся мальчик.

– Привет, – натянула Бэлла одеяло до подбородка.

– Как себя чувствуешь?

– Хорошо. А ты?

– Вот, – показал он загипсованную руку, – поломал.

– Плохо.

– Да нет, мне освобождение от школы дали. Правая. Я писать не могу.

– У меня тоже освобождение, – Бэлла отвела глаза. На языке вертелся вопрос, но спросить она не решалась. Про тот день, когда пожарные вынесли их из пылающего леса, вспоминать было больно. – Ты как руку сломал? – любопытство оказалось сильнее.

– С дерева упал.

– И я тоже. Знаешь, – она подняла на Андрея полный уныния взгляд, – Хвостик пропал. Он исчез, и я упала.

– Может, найдётся ещё. Не плачь, – подбодрил её друг. – Вот выздоровеешь, и пойдём на полянку сходим.

Но на волшебную полянку они больше не попали. Ни старого дуба-проводника, ни оберегов, что указали бы к ней дорогу, ребята так и не отыскали. На месте оврага с озерцом и самодельным плотом ничего не осталось, не осталось ни тропинки в лес, ни самого леса. Дети долго ходили по выжженной земле, надеясь найти хоть какие-нибудь ориентиры, но тщетно. От безысходности и грусти по потерянному миру не смог удержать слёз даже Андрей. Позже ни он, ни Бэлла никогда сюда больше не возвращались.