Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли

Старик из музея сказал, что численность группы в последнее время сильно изменилась, в первую очередь из-за перемещений, гонений, болезней, войн и миссионерского давления. Он рассказал, что женщина, изображенная на картине, была взращена на церемониальных землях в Алабаме. Ее племя постепенно исчезало, землю отобрали, и она приехала во Флориду. И не было предела ее экстатическому восторгу, когда она нашла здесь «квадрат земли». Она довольно быстро заслужила репутацию очень уважаемого человека, и люди стали называть ее «тетушка Элис». В семидесятых она помогла многим людям освоиться здесь. В те времена сюда хлынул поток индейцев, вызванный двумя событиями: во-первых, правительство выделило субсидии потомкам индейцев крик, а во-вторых, стало популяризировать индейскую культуру при помощи кинематографа и печатных изданий. Люди начали задумываться, что значит быть индейцем. И тетушка Элис помогала им находить ответы.

Что же касается ее отношений с внешним миром, то она была крайне осторожна и не распространялась о своих знаниях и участии в церемониях. Так она поступала главным образом из-за того, что большинство ее родственников были евангелистами и считали традиционные индейские собрания «бесовскими делами». К тому же она помнила историю своих предков и знала, что быть индейцем — значит рисковать и находиться под угрозой смерти или ссылки в далекий край, известный сегодня под именем Оклахомы.

— Она была тихой и осторожной, без претензий на что-либо, — сказал старик. — Однажды она вылечила ребенка от туберкулеза, подмешав отвар сосновой смолы к медицинской мази, которую потом нанесли на грудь мальчишки. — Он замолчал и задумчиво посмотрел на меня. Казалось, что он прислушивается к внутреннему голосу. — Я думаю, что она хочет, чтобы ты посетил землю, — сказал он наконец. Я кивнул, соглашаясь. Теперь смысл ее появления раскрылся.

Позже я узнал, что у индейцев крик есть такой девиз: «Огонь сам выбирает людей». У этого племени был запрещен какой-либо прозелитизм, насильственное обращение в традицию, и каждый, с кем я говорил, имел свою собственную историю того, как оказался у священного костра. Да и меня самого тянули сюда незримые нити. И я был благодарен одному из привратников священного пламени — тетушке Элис.

Вскоре после собрания в Брюсе группа отправилась на восток в сторону церемониальной земли, располагавшейся рядом с местом, где когда-то находилась крупная резервация индейцев крик, пока их не выселили оттуда. Нам было приятно видеть, что у ритуального кольца нас встречали индейцы. Из кухни, как и из «чики» — традиционного открытого строения с покрытой пальмовыми ветвями крышей — доносился смех и возбужденные голоса. Эти звуки согревали мне сердце. Как любил говорить Медвежье Сердце, «не думай, что мы только и делаем, что пасем бизонов. Мы большие любители пошутить и вдоволь посмеяться». Люди здесь находили немало смешного в самой жизни, особенно когда собирались вместе. А смех — лучшее лекарство.

После знакомства я пересек кольцо, обозначенное ракушками, и осторожно приблизился к священному костру, сложенному на миниатюрном кургане. Я поприветствовал огонь как старого друга, предложив ему немного табака. Через несколько дней должна была начаться церемония Зеленой Кукурузы — ритуал, отпускающий год старый и начинающий год новый. Подготовка к обряду, да и сам обряд включают в себя соблюдение поста, церемониальные танцы, употребление растительных зелий, игры с мячом и большой пир.

Как и традиционалисты крик, я стал смотреть на огонь, как на духовного проводника и средство перемещения во времени. Огонь соединяет человека с прошлым, с городами и людьми, которых уже давно нет в нашем физическом мире, он также соединяет и с будущим, с теми, кому еще только предстоит возникнуть. Я молча молился о нашем шествии, о жизнях индейцев племени крик и о благополучном рождении нашего с Синди первенца.

Вскоре молитвы мои были услышаны: пять дней спустя я перерезал кремневым индейским лезвием пуповину своей дочери Шайен Джин Хант-Алдерсон — это случилось в четыре утра в одной из больниц Таллахасси. Я плакал, наблюдая, как из чрева появляется ее крошечная головка, как она делает первые глотки воздуха.

По счастливой случайности, рождение Шайен совпало с прибытием группы в Таллахасси. Теперь численность ее возросла до двенадцати человек, и они всю ночь бдели за нас на берегу озера. Для тех, кто отправился в этот поход, чтобы отдать дань уважения прошедшим по Тропе Слез индейцам, рождение Шайен было приятным напоминанием о том, что новая жизнь может возникнуть даже из праха.

Глава 16 Земли индейцев чероки

Итак, я, Синди и наша новорожденная дочь присоединились к группе. Мы догнали их на севере Джорджии. К нам также присоединилась Кэтрин Стенли, пожилая индианка из Таллахасси, происходившая из западной ветви племени чероки в Оклахоме. Втроем мы олицетворяли три поколения, и это усиливало чувство семьи.