Хранители. План игры

– Какая машина, Филиппов, шо ты несешь? Та здеся, кроме колхозников и зверья, сто лет никто не появляется. Слыхал, план объявили? Живо садись за руль. И только попробуй ляпнуть кому-нибудь, хде мы дежурство несли, я те этот жезл знаешь куда засуну?

Тем временем шум мотора нарастал.

– А вдруг это угонщик? – предположил сержант.

– Да садись ты уже! Хватит ерунду молоть!

Филиппов сел за руль. Хотел так хлопнуть дверью, чтобы стекла зазвенели, но не решился: Парасюк мог за такое отвесить леща. И ведь рапорт не подашь. Вернее, подать-то можно, да только этим больше себе навредишь. Начальство по-любому постарается замять скандал в зародыше, зато майор это так просто не оставит. Не он сам, так его дружки найдут способ отомстить.

Антон вздохнул, положил жезл между сидений, завел двигатель и сдал назад от поста ДПС. Медленно вращая колесами, переваливаясь с боку на бок на глубоких выбоинах, «Приора» выехала на дорогу и стала разворачиваться по широкой дуге.

Из тумана показалась черная «трешка» с тонированными окнами. Водитель заметил патрульный автомобиль поперек дороги, но не стал тормозить, а, наоборот, поддал газу. Ревя мотором и выбрасывая клубы серого дыма из-под колес, «бэха» испуганной антилопой рванула вперед. Хлопок. Треск пластика, скрежет металла и, как вершина музыкальной партии дорожной аварии, визгливое сопрано шин исчезнувшей в тумане иномарки.

От сильного удара патрульную машину развернуло в обратном от удирающей «БМВ» направлении.

– Давай за ним! – заорал Парасюк, брызжа слюной на ветровое стекло.

Антон дернул рычаг стояночного тормоза, вдавил педаль газа в пол. Рыча мотором и рисуя черные полосы на остатках асфальта, помятая «Приора» шустро развернулась на пятачке и, распугивая предрассветную тишину воем сирены и разноцветными вспышками мигалки над крышей, помчалась вдогонку за нарушителем.

Спустя пару минут в белесоватой пелене показались тусклые огоньки габаритных огней.

Азарт погони преобразил Парасюка: лицо порозовело, в глазах появился лихорадочный блеск. Он вытянул вперед руку и щелкнул тумблером громкоговорителя.

– Водитель черной «БМВ», немедленно прижмитесь к обочине! Повторяю, немедленно прижмитесь к обочине и захлушите двихатель. В противном случае будет открыт охонь на поражение.

Нарушитель предсказуемо отреагировал: похожие на глаза зверя красные огоньки задних фар стали быстро уменьшаться в размерах.

– Поднажми, а то уйдет!

Сержант поддал газу. Шум в салоне «Приоры» усилился: противнее завыла коробка, громче зарычал двигатель, сильнее застучали колеса по колдобинам.

Майор вытащил табельное оружие из кобуры, опустил окно пассажирской двери (хулиганский свист ветра ворвался в салон) и высунул руку с пистолетом из машины.

– Держи ровнее!

«Макар» звонко захлопал. Пули защелкали по крышке багажника и правому заднему крылу иномарки, дырявя железо и высекая искры.

«Бэха» завиляла по дороге, а потом вдруг завизжала резиной, резко свернула вправо и понеслась по тонущему в тумане полю. Немногим позже в молочно-белую мглу нырнула «Приора». Майор снова высунул руку в окно и опять открыл огонь по колесам.

«Лучше бы в стекло стрелял, – подумал сержант, стараясь не отставать от нарушителя. „БМВ“ неслась наугад по колхозному полю практически с той же скоростью, что по дороге. – Ранил бы придурка – и дело с концом. Ясно же: тот либо под кайфом, либо ему на все плевать. Вон как прет, хотя не видно ни черта. А если валун какой впереди?»

Филиппов как в воду глядел. Только вот вместо валуна из тумана неожиданно выступила темная громада трактора. Аграрная машина стояла с выключенными огнями и, по-видимому, не работала.

Угонщик не успел среагировать: «бэха» на полном ходу влетела в заднее колесо сельхозтехники. Заскрежетало железо. С треском лопнуло и разлетелось на мириады осколков лобовое стекло.

Сержант заметил, как следом за стеклянным дождем из машины вылетело согнутое в поясе тело угонщика. В следующий миг Филиппов резко рванул руль в сторону и так сильно ударил по тормозам, что «Приора» пошла юзом.

Патрульный автомобиль еще скользил по ниве, приминая стебли озимой ржи и оставляя колесами глубокие черные борозды в земле, когда слева громыхнул взрыв и в серое небо взметнулся огненный гриб.

Наконец «Приора» остановилась. Двигатель заглох. В наступившей тишине отчетливо слышался рев пламени. Пожар перекинулся с «БМВ» на трактор. Чадно дымило огромное колесо. Огонь жадно слизывал краску с выпуклого бока угловатой кабины и медленно, словно растягивая наслаждение, пожирал стебли злаков.

Сержант и майор неподвижно застыли в креслах. Антон не знал, о чем думает напарник. Сам он видел перед внутренним взором пеструю мешанину из обрывочных воспоминаний. Вся его жизнь пронеслась за считаные мгновенья цветной короткометражкой, и это послужило чем-то вроде разряда электрошокера. Антон заворочался в кресле, тряхнул соседа за плечо:

– Тащ майор, вы как?

Парасюк промычал что-то невнятное, шумно сглотнул и просипел:

– Слышь, мне это показалось или хрена выкинуло из машины?

– Не-а, – помотал головой Филиппов. – Не показалось.