Хранители равновесия. Дилогия

Кто-то присвистнул. Даже самым большим шишкам международной политики трудно представить себе погрешность в тридцать веков.

Доктор Праччимо врал. Весь этот доклад – чистая «деза». Из тридцати шести «шишек» лишь немногие знали о «пессимисте». Для остальных грандиозное сооружение вокруг было этакой «машиной времени». Никакой, извините, магии. Великие умы, высокие технологии и еще более высокие расходы. Обычная история. В России тоже никто не станет без необходимости информировать премьер-министра и господ депутатов. Зачем? У этих людей другая профессия – политика. И политиканство. Управление – это другая специальность.

Активировался дисплей справа от докладчика. На дисплее – один из умников доктора Праччимо.

– Оптимум,– сообщил он, покосившись на «генералов».

Праччимо остановил поток красноречия.

– Господа! – заявил он.– В нашем распоряжении шесть минут.

Члены комиссии дружно поднялись на ноги. Один за другим они подходили к Гриве, пожимали руку, желали удачи по-русски, по-испански, по-английски. Артем в свою очередь обещал оправдать доверие и так далее.

Последним подошел доктор Праччимо.

– Надеемся на тебя,– произнес он с достоинством.

– Постараюсь оправдать,– ухмыльнулся Артем.– Не забудьте вытащить меня через год.

– Не забудем. Постарайся также, чтобы это был ты, а не куча старого львиного дерьма.

– Постараюсь, док.

– До свиданья…

Артем Грива

Двери закрылись, отделив меня от просторного конференц-зала. Но это была еще не «капсула» – «прихожая».

Здесь ждали Хокусай Танимура и доктор Сунь.

Доктор Сунь молча пожал мне руку. Хокусай обнял, шепнул на ухо по-русски:

– С Богом, Артем. Хотел бы я быть на твоем месте.

– Я знаю, Танимура-сан. Может быть, в следующий раз…

Хокусай отстранился, посмотрел на меня своими самурайскими глазами:

– Держись, майор, мы в тебя верим! – и подтолкнул меня люку, за которым меня ждала капсула.

Собственно, никакой капсулы здесь не было. Высоченный зал с эллиптическим основанием. В одном фокусе – место для меня, в другом – голограмма «пессимиста». Образ, запечатленный в момент его возникновения в камере виртуального моделирования. Шестисекундная запись, гоняемая по кругу. Голый «сверхчеловек», распластавшийся на полу, сотрясаемый дрожью…

Не скажу, что это зрелище меня подбодрило.

Я согнул колени, вытянул руки и замер в привычной кун-фушной стойке. Постарался отключить лишние мысли и сосредоточить сознание на том, что вижу…

В окружавшей меня тысячетонной конструкции двумя спиралями раскручивались поля чудовищных напряжений. В одном из полюсов – я.

Тишина. Темнота. Пустота. И содрогающееся тело с нечеловеческой, жуткой головой…

Я уже не знал, что я вижу: голограмму – или визуализированный медитацией мыслеобраз…

И вдруг темнота взорвалась светом, сила тяжести исчезла, и я почувствовал, что лечу головой вниз в пропасть с желтым трепещущим дном…

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Темнота взорвалась светом, таким ярким, что Артем невольно зажмурился, но успел увидеть под собой что-то желтое, волнующееся, осознал, что летит вниз головой, рефлекторно сгруппировался… И через секунду, треснувшись спиной, покатился по чему-то колючему, перекувырнулся раза три, распластался, замер и осознал, что все еще жив.

Артем лежал в густой желтой траве. Сверху палило солнце, внизу была сухая земля. Саднящая боль в спине и знакомая тропическая жара, «облепившая» тело, как нельзя лучше убеждали в том, что Грива живой, а происходящее – реальность, данная ему в конкретных и малоприятных ощущениях.

«Метра три,– подумал Артем,– как минимум. Повезло».

Да, ему повезло. Ничего не сломано. Пара ссадин, несколько царапин. Пустяки. И, главное, он живет и дышит, а вокруг…

А вокруг была Африка. Дикая Африка.

Артем встал на ноги, огляделся и присвистнул от восхищения. Впереди волновалось настоящее живое море. Тысячи и тысячи зебр, гну и прочих любителей травы.

Если у Артема и оставались сомнения относительно успеха Проекта, то теперь их не осталось. Подобная красота в двадцать первом веке существовала только в Кении, а в Кении нет гор, похожих на те, что маячат сейчас на горизонте.

Судя по солнцу, сейчас около двух пополудни. В такое время лучше посидеть в тени.

Что там говорили компетентные специалисты? В прошлом на Африканском континенте почти не было пустынь, а лесов, напротив, было намного больше. И где же они, эти леса? Ага, кажется, вон там. Темно-зеленая полоска километрах в десяти или около того. Плоская саванна и раскаленный воздух здорово мешают определять расстояние.

А теперь следует на время оставить глобальные цели и заняться более конкретными вещами. Например, поисками воды. Вероятность найти ее там, где растут деревья, намного больше. Артем еще раз проверился: организм вроде бы в порядке. И шорты, сделанные, между прочим, из его собственных клонированных волос, тоже в порядке. Итак, у Артема есть несколько часов на то, чтобы найти воду. Решение принято, направление выбрано. Действуйте, майор!

И Артем экономной рысцой двинулся к цели.