Хранители рубежей

Как только стало понятно, что ритуальные убийства и сопутствующие ритуалу стихийные атмосферные явления – связаны между собой, обнаружение тел стало лишь вопросом времени. Аномальные стихии, совпадающие с полнолунием, указывали на местность, а трещины в пространственных стенах – подтверждали магическую подоплеку возникновения катаклизма. Убийца выбирал только давно заброшенные могилы, возможно для того, чтобы не было больших энергетических помех. Как и в случае с Эллиной, все магические и физические следы были тщательно уничтожены, поэтому приходилось вскрывать могилу за могилой. Все найденные тела были магически законсервированы, поэтому, каждый раз, казалось, что девушка просто спит. С каждым обнаруженным телом Ганимед все больше убеждался, что убийца убивает поневоле, не получая от процесса убийства никакого удовольствия, наоборот терзается раскаянием. Отсюда и магическая консервация. Очень похоже на то, что убийца надеется вернуть их к жизни, как только достигнет своей цели.

Даже для самого цивилизованного высшего темного – это слишком гуманная позиция по отношению к смертным, – подумал Ганимед, – демоны в принципе не способны ценить человеческую жизнь. Когда темный принимает решение, что кем–то нужно пожертвовать ради себя любимого – он жертвует, не озабочиваясь муками раскаяния о содеянном. Сожаления, чувство вины и угрызения совести – это удел, тех в ком присутствует божественный свет. Это значит, что можно исключить всех чистокровных сущностей из миров Мглы, Хаоса и Эреба. Это не их почерк.

В том, что проход готовится для всадника Апокалипсиса – Войны, сомнений не было. Но, почему же были выбраны светлые ведьмы? Для создания прохода вполне достаточно энергии серых и даже темных магов. А учитывая, «гуманность» убийцы – Ганимед был уверен, что тот предпочел бы более темные души, если бы у него был выбор. Что–то было не так, что–то он не учитывал. В случаях, когда Ганимед, чувствовал критический для дела подвох, но не мог его нащупать, его дар эмпатии ощущался как проклятие. Дурное предчувствие захватывало его целиком, вызывая головную боль и тошноту, мешая трезво мыслить. Ганимеду приходилось прикладывать титанические усилия, чтобы абстрагироваться от тревожащей мысли, и посмотреть на ситуацию со стороны. Но чем сильнее он абстрагировался, тем интенсивнее становилась головная боль и тошнота.

Ганимед растер виски, принял жменю обезболивающих, и нажал экран монитора, вызывая на связь ведущего аналитика агентства, Эфалида, полубога, обладающего феноменальной памятью.

– Привет, босс! Чем могу быть полезен? – Эфалид, как всегда, был в отличнейшем расположении духа. Ганимед по–хорошему завидовал этому качеству и не уставал удивляться.

– Привет. Знаю, что Вы очень заняты, но попроси Астрею и Медею присоединиться к нам, и давайте пройдемся по фактам еще раз. Что–то не сходится, что–то беспокоит меня, но не могу ухватить мысль за хвост…

– Им! Привет! Как ты? – это была Астрея, самая человеколюбивая из богинь. Зевс с трудом уговорил ее покинуть мир смертных на заре «железного века», но как только Ганимед возглавил ВАОПР – она сразу же покинула свое комфортное созвездие и напросилась к нему в помощницы.

– Босс! Сколько лет, сколько зим. Мы уже и забыли, как вы выглядите. А вы уверены, что вы наш босс, какой–то вы совсем серый… – это была Медея. Сильнейший маг, обладавшая глубочайшими познаниями всех возможных магических дисциплин, но к этим незаменимым качествам также прилагался очень паршивый характер, и абсолютное отсутствие какого–либо такта.

Привычно проигнорировав шпильку Медеи, Ганимед ответил сразу всем и, в общем: – Я нормально. Давайте к делу. Эфалид начинай с самого начала, что мы знаем…

– Все началось с того, что Эллина связалась с тобой в ночь ее убийства.

– То есть, убийца, вероятней всего, осведомлен кто я. Или это могло быть совпадением, что для ритуала была выбрана Эллина?

– Нет. Им. Не думаю, что это было совпадение, – уверено сказала Астрея. Все остальные обнаруженные девушки были резидентами страны, в которой были убиты и захоронены. Эллина же – выросла и жила в Греции. А убита и захоронена в Канаде.

Ганимед согласно кивнул и продолжил мысль Астреи: – То, что Эллина для меня много значит – было понятно любому, но о том, что я – Верховный Хранитель Рубежей знает очень ограниченный круг.

– Согласна, – кивнула Астрея. Но новость одновременно хорошая и плохая. Хорошо, что круг подозреваемых очень сужается, плохо – что кто–то или из сонма богов или из сотрудников ВАОПР.

– Мне не нравится наша версия с пришествием Всадника…, – осторожно, но твердо отметила Медея.

И Ганимеду показалось, что он пропустил несколько сердечных ударов, от чего тошнота и головная боль озадачились и отступили. Ему самому что–то не нравилось именно здесь. – Что конкретно тебе не нравится? – уточнил он.