Хранители рубежей 3. Мурана

– Я просто подумать хотела, – Пандора неуверенно ляпнула первое, что пришло ей в голову в ответ на неясное видение Агнешки, стоявшей оперевшись на стену, в то время как Микаэль выглядывает из окна.

– Пойдем, Ян, я покажу тебе отгадку нашей загадки. – Хозяин дома подвел Ганимеда к приоткрытому окну, затем широко открыл его и показал на выступ. – Вот! Любимое место «для подумать» моей сестры! Ладно, я пошел, а ты задай ей хорошую взбучку! – и он, широко улыбаясь, покинул комнату.

Как только за ним закрылась дверь, Ганимед и правда вознамерился устроить ей взбучку.

– Куда ты пропала? Я места себе не находил!

– Да, особо никуда. Сначала связалась с Русалом, чтобы узнать, где искать зеркало, затем пошла, нашла зеркало, а за…

– Почему меня не разбудила?

– Так я не сомневалась, что справлюсь одна…

– А записку оставить тебе в голову не пришло? Ты хоть представляешь, какие мысли носились в моей голове, когда мы не смогли найти тебя нигде в доме?

– Ты же мои эмоции чувствуешь, если бы…

– Тебя не было в этой реальности! – он, совершенно не контролируя себя, орал на нее, – какие к церберу эмоции! Я вообще тебя не чувствовал! Ты исчезла! Что я должен был думать?!

– Я не подумала…, – вслух виновато произнесла она, хотя внутри нее все кипело от уже надоевшей несправедливости в динамике сложившихся между ними отношений: «ну почему Я – всегда извиняюсь, а ОН – вечно орет на меня?».

– Не подумала она! – злобно повторил блондин, – слушай, а ты уверена, что ты точно дочь Метиды? – вдруг без всякого сарказма, но с искренним вопросом в голосе поинтересовался он. – Не подумала она! – уже скорее раздраженно, чем злобно снова повторил он. – Потому что у меня подозрение, что произошла какая-то ошибка! – теперь он смотрел на нее уничижительно как на таракана.

«Ну, вот опять! Второй раз за одно утро! Одно и то же оскорбление! Обидно же! Они, что сговорились?» – Пандора молча, но упрямо сверила его глазами. – Но в том, что я дочь Зевса ты не сомневаешься. Так?

– Ни секунды. Ты вся в папеньку! – Это последнее замечание, опять же услышанное ею дважды за утро, окончательно вывело ее из себя.

– В жабу превращу! – произнесла она твердым, холодным и надменным голосом. – Если прямо сейчас не перестанешь на меня орать. И обвинять меня. И, да, я знаю, что веду себя как истинная дочь своего отца, в том смысле, что: «чуть, что сразу угрожаю»! Но мне все равно! Я не позволю так обращаться со мной! – она даже ножкой топнула, чтобы совсем стало ясно насколько серьезно она настроена. К сожалению, весь эффект от старательно разыгранной сцены, свели на нет заблестевшие в ее глазах слезы, одна из которых, особо шустрая, даже успела скатиться по щеке, прежде чем богиня среагировала и смахнула предательское свидетельство ее обиды и расстроенных чувств.

Блондин, еще минуту назад казавшийся невменяемо разъяренным, тяжело вздохнул: – Извини…, я… слишком… переволновался. Но, пожалуйста, больше никогда так не пугай меня!

– Так я же не специально! Я как лучше хотела! Я просто пожалела тебя будить…

– Я не знал этого…

– Можно было спросить! – в ее голосе звучал укор.

– Давай рассказывай, что ты там узнала, – Ганимед решительно сменил тему. Пандора подробно рассказала ему все, что узнала за утро.

– Я всегда предполагал, что альтернативные реальности существуют, но это была лишь теория, которую я никак не мог подтвердить на практике…

– Я вижу по выражению твоего лица, что теперь ты не сомневаешься в том, что Керт замешан?

– Ты ведь не видишь по выражению моего лица! Ты читаешь мои эмоции и чувства! Так ведь? Как давно?! – он не спрашивал, он утверждал.

– Хорошо, ты прав. Нет, не вижу. Я просто предположила, – сделала она неудачную попытку сбить его с толку.

– Ора, я достаточно сильный эмпат, чтобы чувствовать твою ложь. Кроме того, я уже давно подозревал нечто подобное…, просто все не было времени остановиться и задуматься. Хотя, если быть до конца честным, то ты просто совершенно не умеешь врать! Итак…, – он сделал многозначительную паузу, – как давно? – по его тону, была понятно, что ответ он уже знает, поэтому увиливать было бесполезно, и она честно ответила: – Всегда…

– И когда ты планировала мне об этом сообщить?

– Ну…, – она опустила глаза, глубоко вздохнула, сделала какие-то бессмысленные жесты руками, потерла лоб, затем начала кусать губы…

– Никогда, так ведь? – произнес он вслух то, что она никак не решалась произнести вслух сама.

– Не хотела ставить тебя в неловкое положение, – она, наконец, нашла в себе силы, чтобы посмотреть на него.

– Да, неужели? – усмехнулся он. – Твое счастье, что я сейчас под этим идиотским приворотом, и в принципе не способен на тебя сердиться.

– Правда? – ехидно уточнила она, – минут десять назад, – было не похоже, что ты не способен на меня сердиться!

– Ну, что я могу ответить на это? У тебя талант! Можешь гордиться собой, – сарказм, разумеется, лился из каждой щели в этой фразе, начисто вымывая даже намек на комплимент.

В дверь постучали.

– Кто там? – раздраженно крикнул Ганимед.

– Микаэль!