Хранители волшебства

Честно говоря, я думала, мы не взлетим. Огонь горел в таком металлическом ящике посреди лодки. Когда Бран поджег уголь, которым был набит ящик, – к моему великому восхищению и зависти, для этого хватило одного слова и щелчка пальцами, – Рис велел Огго и Ивару качать ножной насос, раздувавший меха под ящиком. Огонь взревел и из голубого сделался сначала красным, а потом белым. Мы с Рианнан, Рисом и Финном должны были поднять тяжелый шелковый кожух и держать его на весу, чтобы нагретый воздух попал внутрь шара. Шелк был многослойный и промасленный.

Я представила себе, сколько трудов потребовалось, чтобы все это сделать, и невольно ахнула. Достать шелк на Галлисе не так уж просто. Рис говорил мне, что в основном он был привозной, из Логры, и остался еще с тех времен. Пришлось набрать, наверное, тысячу лоскутов и все их сшить. Когда шар начал понемногу надуваться и приподниматься, стало видно, что это головокружительно пестрое лоскутное сооружение, в котором мелькали самые разные цвета: цвет небеленого пергамента, бардовско-синий, в цветочек – видимо, бывшие шали и шарфы, – нежно-розовый от нижних юбок и красный от свадебных платьев, а кое-где даже обрывки вышитых панталон.

– Да-да, – подтвердила Рианнан, у которой по роскошным светлым волосам от жара стекал пот. – Мы целый год шили как одержимые. И мама шила, и я, и Рис. Понимаешь, Рис был прямо как одержимый – хотел дошить поскорее, пока наш жрец не заметил.

Это безумное лоскутное одеяло называлось «оболочка», и наполнять ее воздухом пришлось так долго, что у Венды хватило времени обнять нас всех по очереди, а потом она встала возле якоря, чтобы отцепить его от борта. Бран выводил Риса из себя, потому что навис над рычажком на бесколесной телеге под плетеной лодкой, который должен был поднять ее в воздух.

– Ну что, уже пора нажимать? – постоянно спрашивал Бран. – Одно слово, сынок!

– Нет еще! – рявкал в ответ Рис. – Побереги чары!

А тетя Бек выводила из себя всех остальных, мерно повторяя:

– Пошевеливайтесь. Пора отправляться.

Тут уж на нее огрызнулся даже Финн, весь розовый и потный:

– Вы бы потише, Премудрая, а то я, чего доброго, попрошу Зеленослезку вас клюнуть!

Но наконец – хотя и совсем не скоро – лоскутные волны раздулись в огромный шар, и он взмыл над склоном и завис в воздухе над лодкой.

– Качайте-качайте! – заорал Рис на Ивара и Огго, которые явно уже выдохлись. А потом закричал родителям: – Папа, рычаг, давай! Мама, якорь! Ой, ради Галлиса, поживее, слышите!

Наверное, Венда и Бран так заждались, что не поверили своим ушам, когда настал нужный миг. Но потом они встряхнулись и сделали свою часть работы, а Рис поднял якорь, смотал веревку и закрепил на борту.

И тогда произошло невероятное: мы взлетели с холма и поднялись в воздух.

Сначала мы летели очень быстро. Венда и Бран только что были людьми обычного роста и махали нам на прощание – и вот уже превратились в крошечных куколок далеко-далеко. А мы все поднимались и поднимались и вмиг очутились в золотом рассветном небе, а внизу расстилались зазубренные горы, а потом мы полетели высоко-высоко над зеленым пологим склоном, спускавшимся к волнистому побережью с белой каймой, а после этого помчались над морем. Рис разрешил мальчишкам больше не качать меха, и они прямо рухнули под скрипучие плетеные борта.

Я вцепилась в веревку и смотрела назад, где открывался великолепный вид на весь Галлис, туманным полумесяцем уходивший вдаль, на юг, сплошные синие горы и зеленые и золотые поля. А потом все заволокло туманом, и осталась только вода внизу. Сверху видно, что волны образуют на море удивительно правильный узор. Я видела внизу серое полотно, исчерченное белыми гребнями волн, словно узор на пледе. Было пусто-пусто. Я посмотрела вперед – где же Логра? На горизонте не было ничего, кроме тумана.

Рианнан правду говорила: там, наверху, и впрямь холодно. Ивар и Огго завернулись в пледы. Все остальные, кроме Финна и тети Бек, надели душегрейки и плащи. Финн жизнерадостно заявил, что на Бернике бывает и похуже. Тетя Бек сказала, что на Скарре гораздо холоднее. Мы засмеялись. Мы все почему-то были в самом солнечном настроении. Страхолюдина лежал у меня на ногах и мурлыкал. Зеленослезка вспорхнул на веревку и там и сидел, вытянув шею вбок и оглядываясь по сторонам. А Алокровка расшалилась еще пуще. Она взобралась Рису на макушку, соскочила оттуда на веревку, взобралась на ней наверх, прямо на тугой лоскутный купол, и скрылась из виду.

– А она не свалится? – встревожилась Рианнан.

– Надеюсь, нет, – ответил Рис, который не менее встревоженно следил за ящеркой глазами. – Обычно она ведет себя разумно.

Мы летели, наверное, час и вроде бы держались в воздухе ровно, но потом все пошло наперекосяк.

Огго сказал:

– Море очень близко.

И верно. Когда я посмотрела вниз, то увидела, что волны набегают друг на друга и разбиваются на белые брызги. Четкий узор, как на пледе, пропал. Одна серая грозная вода до самого горизонта.

Рис, который как раз вываливал в огонь очередной мешок угля, вскочил и тоже посмотрел.