Хранители времени

Только теперь я заметил то, что, наверное, сразу увидела глазастая сестрёнка: золотое кольцо старика слегка светилось в полумраке, а края потрёпанного серого плаща не кончались, а словно бы расплывались в воздухе. Что ж, человеку свойственно ошибаться, syana'dde muertari ex.

И думать на языке, которого он не знает… Что это со мной? А?

— С солью или с перцем? — не удержалась Яна.

— С грибками под пиво, — старик лукаво усмехнулся. Взгляд у него был пронзительный, в Кремлёвской стене дыру просверлить можно. — А вот одна фея, пожалуй, и без приправ обойдётся. Крепко она зла на вас за подавленную нежить, разнесенный в щебень замок и одну спасённую валькирию. Ай да герои!

Герои смущенно потупились.

— Ну-ну, нечего смущаться, коли хвалят заслуженно. А за Хельгу — низкий вам поклон. Кабы не вы, не видать нам нашей девочки…

— Так это не мы, мы рядом стояли, это всё Идио! — выпалила честная сестра.

— Но без вас мне бы даже в голову не пришло… то есть, я бы ничего не смог! — смутился тот.

Не смутился только мой желудок: выдержав паузу, он громко и пронзительно оповестил всех, что есть время для разных дел, но кушать хочется всегда.

Мы почтили память зайчика минутой жевания.

Ужин незаметно перешёл в душевную беседу. Время летело незаметно, приближалась полночь, но спать не хотелось ни капли. Мифы не лгут, Один — хороший человек! То есть, бог. Не без заморочек, как любой бессмертный, но мудрый, ехидный и веселый. Молний не мечет (по молниям у них Тор главный), карами страшными не грозит, триллион баечек знает, смешных, очень смешных и просто прикольных, а уж рассказывает как! О рыбалке Тора и сватовстве Фрейра, о том, как пошёл один великан к другому в гости, а попал в Асгард, о проделках Локи, о Фрейе, безбашенных молодых асах и ванах, волшебном сундуке с девятью отделениями и много ещё о чём…

— Значит, запихнула она и этого в сундук, и открывает, — подождав, пока утихнет хохот, невозмутимо продолжал Один, глаза его лукаво поблёскивали. — "Здравствуй, Фрейя", — говорю я. "Здравствуй, Отец Богов", — отвечает она. А парни в сундуке притихли. Ого, думают, и он сюда захаживает! А я опять к Фрейе: "Что за шум у тебя? Мне голоса чьи-то почудились… У тебя гости? Может, я НЕВОВРЕМЯ?" Бедняги в сундуке замерли: не то что чихнуть, дрогнуть боятся. "Что ты, что ты! — бормочет златокудрая, едва-едва смеху воли не дает. — Тебя только жду!" "Вижу, и стол накрыла, — киваю я. — Ну, потчуй тогда старика, дева-краса!"

Сидим мы за столом, я кушанья отведываю, не тороплюсь, Фрейя вина подливает… а тем, что в сундуке, уже давно надо туда, где вода журчит. Терпят из последних сил, кряхтят, жмутся, но организм молодой своего требует! А я и говорю…

Один вдруг умолк на полуслове, точно к чему-то прислушиваясь. Ворон подпрыгнул у него на плече и согласно каркнул.

— Бать, кончай компот по небу мазать! — неведомым образом минуя уши, звонкий девичий голос ввинтился прямо в мозг. Я поднял глаза — в полуночном небе нарезала круги знакомая лебедь… Яна рассказывала, что на меня было жалко смотреть: затрясся, вскочил, в лес кинулся, еле поймали. А что? Мне рёбра дороги как память! — Благослови ты их, наконец! И покороче! Чмок, чмок, мамуля ждет. Чао!

Один проводил мрачным взглядом улетавшую лебедь.

— Дети… — тяжело вздохнул он, подпирая ладонью щёку. Земля вздрогнула, в лесу родилось эхо. Мы сделали вид, что не заметили. — Ничего-то они не понимают! Никого не слушают! Всё торопятся куда-то, спешат. И что с ними делать?

— Усыпить, — предложил Идио. — Лет на пять тысяч. Может, исправятся.

Правильно, спихните проблемы на плечи потомков, не фиг им жить спокойно.

— Посадить под домашний арест! — уверенно сказал я, более подкованный в проблемах отцов и детей. — Без кина и телевизора!

— А кого и на что вы должны благословить? — осторожно спросила Яна.

— Вас! Кого же ещё? — удивился Идио. Небо потемнело, тучи сгустились, ярко сверкнула молния, ударил гром.

— Всё-таки права дочка, лучше сразу, чем… — ещё тяжелее вздохнул Один, разом посерьёзнев. — Скажите, Александр и Янина, знаете ли, зачем вы здесь?

— Да!

— Нет! — одновременно вырвалось у нас.

— Кое-что знаем, — уточнил я, опять получив от Яны локтем в бок. — Один деби… то есть герцог Де Вил, Пустоземный и Краинный, окрестил нас Хранителями. Что именно мы храним, не сказал, по-моему, он и сам не в курсе…

— Первый вопрос: Хранители чего? — перебила Яна.

— Времени14, - негромко ответил бог. — Всегда приходят они во времена тяжкие, от бед хранят сей мир, оставаясь навеки в памяти людской, в легендах и сказаниях. Но искривили волшебства злые пространство и время (Идио густо покраснел), вызвали шторм дикий, и пришли вы туда, где вас никто не ждал. Ни Оракул, ни Моргана, ни даже мы, боги.