Хранители времени. Война близнецов

Я погладила краешек тубы кончиками пальцев и улыбнулась своим мыслям. Завтра нужно будет при случае незаметно вернуть свиток обратно, в отдел рукописей Государственной Библиотеки Земной Конфедерации. Надеюсь, до этого времени никто не догадается проверить муляж, который я там вместо него оставила. Разумеется, я вообще могла бы не брать этот свиток, всего-то нужно было бы вытянуть его отраженный образ в ближайшую ко мне призрачную Грань Зеркала, но это уже мой особый пунктик. Мне важно подержать литературный памятник в руках, вдохнуть запах древности, перелистнуть тонкие страницы, представить себе людей, которые прикасались к нему до меня. Таким образом я ощущаю связь поколений и реальность этого мира, который постоянно отражается в окружающих меня призрачных Гранях Зеркала, и чувствую себя его частью, а не просто сторонним наблюдателем, запертым По Ту Сторону.

Не представляю себе, как бабушка в свое время смогла вынести по сути долгое одиночное заключение, сохранив при этом здравый рассудок. На мой взгляд, это настоящий подвиг, сопоставимый даже с тем, что сделал дядя. Я похожа на бабушку, не в плане внешности, конечно, и методы самоспасения у нас с ней одинаковые. Как и она, я знаю наизусть всю библиотеку Цитадели, даже более того. Плохо то, что моя скорость чтения и способность усваивания информации мало чем отличаются от скорости работы продвинутого искусственного интеллекта, обслуживающего, например, автоматизированный межпланетный пересадочный узел Галактического Центра, в котором ежеминутно происходят взлеты и посадки десятков тысяч космолетов. Поэтому, вскоре после того, как я смогла ходить самостоятельно, я изучила содержимое библиотек всех ближайших к Саенар Хээду планетных систем, а потом плавно переключилась на архивы Содружества Десяти. Дойдя до записей о деяниях императора Октавиана Третьего и проведя некоторые сопоставления, я не без удивления обнаружила, что читаю биографию собственной мамы. Это сильно потрясло меня, послужив поворотной точкой всему моему беспорядочному продвижению вперед.

Помню, я сильно разозлилась тогда. Почему это мою маму, человека, которого я знаю даже слишком хорошо, какие-то чужие люди позволяют себе марать грязью и выставлять чудовищем, именем которого до сих пор пугают маленьких детей? Да что они вообще понимают?! Если бы не она, не было бы сейчас такого государства, как Унгана. Оно бы кануло в Лету, как и многие до него, все предпосылки для этого были. Священного Императора Чжэнъи убили бы намного раньше, задолго до церемонии коронации, даже не позволив ему приблизиться к Трону Дракона. Готова поспорить, он тихо умер бы где-то на очередном поле сражения с легкой руки его старшего кровного брата. А его единственную императрицу Мэйдэ казнили бы еще до встречи с ним, в самом начале байлорской войны. И что тогда было бы с Унганой? А ничего. Имея такого правителя, каким был отец Священного Императора, государство после его смерти распалось бы на мелкие княжества, и рано или поздно было бы поглощено другой межпланетной империей, как и многие другие до него.

Тогда я впервые открыто заговорила с мамой о ее прошлом. Она и раньше догадывалась о том, что я знаю обо всем, в конце концов, мы связаны как Хранитель и Отражающая, и с ужасом ожидала этого разговора. Помню ее удивленные глаза после моей гневной тирады с высказываниями типа: «что за идиоты» и «я им всем покажу!» и как она вдруг заплакала, крепко прижав меня к себе. Успокоившись, мама в первый раз улыбнулась мне без обычной для нее едва заметной тени в глазах, и сказала, что ее это не беспокоит до тех пор, пока это не беспокоит меня. Я так и застыла тогда на месте, удивленная. Я искренне не понимала, как можно терпеть подобную несправедливость по отношению к себе, даже укорять себя за то, что ты что-то там не сделал или сделал что-то не так. А мама ласково пригладила мои волосы, улыбнулась еще сильнее, так, что ее глаза впервые ослепительно засияли, и сказала, что то, что думают люди о том, что происходит, и то, что происходит на самом деле, не обязательно одинаковые вещи. Воля Небес состоит в том, чтобы мы делали то, что можем сделать, находясь на своем месте, и одинаково ровно относились бы как к похвале, так и к порицанию от людей.

Вечером того же дня, увидевшись с папой, мама прямо и непосредственно потребовала от него устроить официальную церемонию их бракосочетания в главном кафедральном соборе Альзира, в котором обычно проходили свадьбы и коронации императоров, а также утвердить, наконец, мой титул в качестве первой императорской принцессы. Заметив, какими взглядами при этом обменялись папа со своим отцом, а также довольную улыбку бабушки, я поняла, что стала жертвой заговора старших, и очень выразительным взглядом посмотрела на второго дедушку, который днем ранее с самым невинным видом предложил мне почитать некий исторический трактат. В тот же вечер я решила, чем буду заниматься в жизни.