Хранители завета

— Пожалуйста, снимите! Пожалуйста!

— Если ты немного помолчишь и дашь мне сказать, я сниму.

В жаре и влаге под капюшоном я пытаюсь успокоиться. Три, два, один…

— Вот так-то будет лучше.

— Пожалуйста. Поторопитесь.

— Бьорн?

— Да.

— Ты встретишься с шейхом.

— Шейхом Ибрагимом?

— Лицом к лицу.

Мне кажется, монах, находящийся в монастырской часовне, чувствует присутствие Бога так, как я чувствую присутствие шейха в этой комнате, словно он вытесняет кислород.

— Так вы с ним заодно?

Эстебан смеется.

— Ну хорошо. Можно сказать и так. Почти никто в мире не встречал шейха.

Хочу вдохнуть воздух, а вдыхаю мое собственное дыхание. Представляя меня шейху, он тем самым подписывает мне смертный приговор. Так я это понимаю.

Эстебан развязывает веревку на шее и снимает с меня капюшон. Я ловлю губами свежий воздух, моргаю и ищу взглядом шейха. Но вижу я только Эстебана с капюшоном в руке. За окном темнота. Настенные часы показывают 23.30. Я дышу долго и глубоко. Из-за паники и клаустрофобии я весь покрылся потом.

— Где он?

— Он здесь.

Я растерянно смотрю по сторонам. Но в комнате только мы двое. Эстебан встречается со мной взглядом.

— Шейх — это я.

3

Я долго смотрю на него. Жду, что он начнет смеяться и скажет, что пошутил. Дверь раскроется, и шейх Ибрагим величественно вплывет во всем своем великолепии.

Но может быть, это правда.

Эстебан ходит вокруг моего стула.

— С того момента, когда я мальчишкой, — говорит он, — узнал от отца историю о хранителях, манускриптах и мумии, все в моей жизни было подчинено одной задаче: найти копию Асима, то есть «Свитки Тингведлира». Как ты знаешь, и я, и мой дворец находимся под покровительством Ватикана. В разных областях. Не в последнюю очередь в финансовой. Так что мне нужно было заниматься моим маленьким проектом параллельно. От отца я унаследовал страсть: довести коллекцию манускриптов во дворце Мьерколес до идеала. И я рано понял, что мне нужно альтер эго. Слишком многие знали, кто я. Начали бы задавать вопросы, если бы я появлялся на аукционах или бродил по крупнейшим антиквариатам, архивам и библиотекам мира. Поэтому я придумал шейха и дал ему целый штаб сотрудников.

— А почему именно шейха?

— Почему бы и нет? Ибрагим аль-Джамиль ибн Закийя ибн Абдулазиз аль-Филастини. Хорошо образованный, цивилизованный, богатый, избегающий внимания шейх с базой в Объединенных Арабских Эмиратах. Щедрый спонсор, даритель, занимающийся поддержкой, пожертвованиями и благотворительностью. Как шейх, я финансировал факультеты университетов и отделения научно-исследовательских институтов. Но все, что я делал, все распоряжения, которые я отдавал, преследовали только одну цель: добыть информацию, которая могла привести меня к тем пергаментам, которые ты нашел в Тингведлире. Я общался с исследователями и гангстерами. Нанимал ученых и антикваров. И всегда я действовал через подставных лиц. Всегда. Никто не встречался с самим шейхом. Никто не знал, кто он. Даже моя дорогая сестра Беатрис не знала, что я и шейх — одно и то же лицо. Он никогда не жил в одном доме больше недели. Никто никогда не знал, где он сейчас находится. Шейх оперировал через свою организацию. Это была паутина лжи и обмана. Фикция.

— Почему ты выдаешь мне эту тайну?

— Потому что я хочу, чтобы ты понял, насколько важно для меня завладеть «Свитками Тингведлира». Я хочу, чтобы ты понял, почему ты должен рассказать мне, где они.

— А если я не расскажу?

Он подходит ко второй двери, открывает ее и машет кому-то, кто там сидит в ожидании.

ХАССАН

1

В комнату, покачиваясь, вступает всей своей огромной массой Хассан. Хассан Громила.

— Если у нас не получится сотрудничество, — говорит Эстебан, — мне придется просить Хассана переубедить тебя. Но давай не будем доходить до крайностей. Я рассказал тебе правду в надежде доказать, насколько важно это для меня, как серьезно я работаю и то, что не остановлюсь ни перед чем, ни перед чем!

Перочинным ножом Эстебан разрезает ленту, которой я был привязан к стулу.

— А если я расскажу, то ты отпустишь меня и Библиотекаря?

— Конечно.

Но мы оба знаем, что он не может допустить, чтобы его тайна вышла за стены этой комнаты.

Он втягивает воздух между зубами. И вынимает из ящика секретера то, что я сразу узнаю.

— Я любопытен, Бьорн. Расскажи мне, как ты вот из этого, — он кладет передо мной на стол «Кодекс Снорри», — узнал про пещеру в Тингведлире!

Вид пропавшего манускрипта преподобного Магнуса взволновал меня. Я представляю себе моего друга, сидящего за столом, слышу его голос.

— Я знаю, ты думаешь, будто мы украли кодекс у преподобного Магнуса. Будто мы убили священника. Но ведь он сам пытался продать его нам. Преподобный Магнус раздумал, но это меня не касается. Мы не собирались его убивать. Просто у него сдало сердце. Вот и все.

Эстебан бросает взгляд на Хассана. Огромный иракец смотрит прямо перед собой, ничего не говорит, как будто нет ни Эстебана, ни меня, а его мысли бродят по мировому пространству.

Все так просто.