Хранительница-2 (Там, за синими морями-2)

– Не надо так о ней! - Вступилась за подругу Рил. - Она не виновата, что так получилось. Ее папаша-граф в карты проиграл!

– Рил, я тебя умоляю, только не надо тут жалостливых историй, я их наслушался на сто лет вперед!

Рил пожала плечами. Не надо, так не надо. Но отступать не собиралась.

– Я ее в гости пригласила. Таш, ты же не против? - Она умоляюще глянула на него.

По-настоящему важным для нее было только его мнение.

– Нет, конечно! - Улыбнувшись, ответил тот. - Приглашай, кого хочешь.

Но через некоторое время, когда Рил вышла распорядиться, чтобы накрывали обед, они вместе с Франей насели на Венка, требуя подробностей. Тот рассказал все, что знал, добавив от себя пару впечатлений.

– Сразу видно, что баба приличная, даром, что клейменая. Иначе я бы Рил к ней не повел. Только манерная какая-то, все жмется чего-то, ни слова по-простому не скажет. Но к Рил она со всей душой. Они там вместе на какой-то фигне играли, потом Саора про свою семейку рассказывала. Рил она понравилась. - И он тяжелым взглядом посмотрел на Таша.

Тот ответил не менее неприязненным взглядом, но и он, и Франя прекрасно понимали, что сегодня еще до захода солнца они соберут всю возможную информацию об этой новой подружке.

После обеда из лавки Ондверга прибыла арфа и была со всеми почестями перенесена в специальную комнату для музыкальных инструментов. Там ее распаковали и установили, едва ли не сдувая пылинки. Посмеиваясь над стараниями грузчиков, слишком демонстративными, чтобы быть искренними, Рил расплатилась с ними, накинув за эти старания небольшую сумму "на чай", и велела Мите их проводить.

Когда они ушли, Рил окинула взглядом комнату, и нечистая совесть вновь заявила о себе, напомнив о другой, похожей комнате в княжеском дворце, а также о том, что она должна сделать, но не решается. Трусиха.

Рил еще раз обвела взглядом инструменты, и вышла, даже не попробовав поиграть на только что купленной арфе. Перед глазами у нее стоял Будиан. Но не тот жесткий и уверенный в себе маг, каким она видела его во дворце, а несчастный, умирающий от жажды грешник, который явился ей во сне.

Весь вечер пыталась собраться и настроиться, пугая Таша своим серьезным видом, с которым она обычно делала то, что ему особенно сложно было принять. Но ничего такого не случилось, вечер прошел спокойно, и он даже позволил себе облегченно улыбнуться, засыпая рядом со своей девочкой.

И напрасно, потому что самое интересное началось как раз тогда, когда он окончательно погрузился в сон.

На этот раз для задуманного путешествия Рил решила попробовать не засыпать. Ей хотелось хоть немного контролировать происходящее, а то стыдно вспомнить, как она растерялась в прошлый раз. Убедившись, что любимый видит десятый сон, она привычно раздвоила сознание и позволила одной части соскользнуть в воспоминания.

Рил не сразу поняла, когда воспоминания превратились в реальность. Просто песок вдруг очень натурально заскрипел у нее на зубах, а ветер, энергично гонявший его по нереальной пустыне, едва не сбил с ног. Она оглядела себя, и с запоздалым сожалением подумала, что надо было одеться нормально. Сейчас на ней, разумеется, была довольно откровенная ночная сорочка, а босые ноги по щиколотку увязали в песке. Но это ладно, по крайней мере, замерзнуть в этом пекле ей не грозит.

Она обернулась, ища глазами горы и озеро. Они обнаружились у нее за спиной, метрах в пятидесяти. Идти по песку было трудно, но все равно путь не занял много времени. Будиан по-прежнему висел на черной скале, но выглядел на этот раз куда хуже, чем раньше. Почти высохший скелет с обожженным лицом, щедро припорошенным пылью. Губы потрескались так, что превратились в сплошную рану, а глаза вообще не открывались. Расплакавшись от сострадания к нему и сходя с ума от раскаяния и ненависти к себе из-за своей трусости, которая не дала ей прийти раньше, Рил бросилась к озеру. В очередной раз обругав себя последними словами за то, что не догадалась взять с собой хотя бы кружку, зачерпнула полные горсти воды и понесла несчастному жрецу. Он не сразу понял, что к чему, но потом начал жадно глотать, постанывая и захлебываясь. Рил еще несколько раз сбегала туда-сюда, прежде чем он начал что-то соображать.

– Кто здесь? - Прохрипел бывший жрец, когда Рил отошла снова набрать воды.

– Это я, не бойся! - Шмыгая носом и еле удерживаясь от рыданий, выдавила она.

– Рил!! - Он попытался открыть воспаленные, засыпанные песком глаза. - Уходи отсюда!

– Хорошо, уйду. - Не стала спорить Рил, поднося ему очередную порцию воды.

– Сейчас уходи! - Продолжал настаивать он между судорожными глотками.

– Сейчас уйду. - Следующую горсть Рил выплеснула ему на лицо, чтобы промыть глаза, которые он все еще пытался открыть.

Глаза открылись, но лучше от этого не стало. Покрасневшие веки закровоточили, и Рил пришлось вылить на них еще одну порцию драгоценной жидкости. И все равно он ничего не видел. Рил поняла это по тому, как он завертел головой, не зная, где она стоит.

У Рил сжалось и заболело сердце.

При жизни он, конечно, был не подарок, но такие муки никто не должен терпеть.