Хранительница

– Рорн, – вежливо перебила его Леаттия, вздохнула и, как с моста в воду, ринулась в выяснение отношений: – С тех пор как ты перестал быть духом, я считаю тебя другом, самым надежным и мудрым. И потому беспрекословно последую любому совету.

– А ритуал сегодня проводить не пожелала, – хитро прищурился он.

– Да, – не смутилась герцогиня, – и ты сам понимаешь почему. А еще, извини за прямоту, мне показалось, что тот совет был проверкой. Возможно, на здравомыслие или на умение выбирать между личным и государственным, а может, просто на честность.

– Почти верно, – одобрительно кивнул Рорн. – Но на самом деле я проверяю, как раскрываются в тебе духовные качества драконов. Вернее, та капля, которую ты получила по наследству. И все замеченное меня радует.

– А Арвис? – осторожно поинтересовался Бензор.

– И он, – подтвердил дракон. – Потому духи и имеют право одобрять избранников или избранниц хранителей. Но сейчас мы говорим о белых магах. Думаю, им очень не понравилось ослабление источника, и они намерены убедить хранительницу вернуть им магию. Поэтому советую Леаттии их принять и выслушать, но ничего не обещать, а мне выдать приказ действовать по обстоятельствам. И не открывайте им секреты хранителей.

– Ну конечно не откроем! – мгновенно согласилась Леа и предупредила: – Но, возможно, у меня появится особое желание, когда они выскажут свои доводы.

Дракон насмешливо фыркнул, подмигнул ей и исчез, а Эгрис передал охране приказ пропустить незваных гостей, но не давать им никаких поблажек. И как в воду глядел. Услыхав предложение оставить на входе все амулеты и накопители, белые маги уставились на темных, как на злейших врагов. Шипели и сверкали оскорбленными взорами, но в конце концов смирились, хотя своих вещей чужакам не доверили. Сдали все одному из спутников, оставшемуся ждать на скамейке за воротами, и важно двинулись к дворцу.

Арвилес наблюдал за ними с балкона, прикрывшись отводом глаз, и едва не скрежетал зубами, одного за другим узнавая хорошо известных ему людей. Старших магистров, правивших в цитадели, где он когда-то жил, свою бывшую жену и ее младшую сестру, по уши влюбленную в него в те годы.

– Похоже, – мрачнея, пробормотал Эгрис, – вся эта шайка прибыла по твою душу. Сделать они, разумеется, ничего не смогут, но грязными ногами потопчутся всласть. Может, посидишь где-нибудь в другой комнате, посмотришь через шар?

– Если я буду смотреть через шар, – с ненавистью процедил Джар, – они не увидят моего презрительного взгляда. И не услышат всех слов, какие мне хочется им сказать.

– Арвис, – крепче прижалась к нему невеста, нежно погладила крепко стиснутый кулак, – можешь говорить им все, что вздумается. Но не забывай, я верю только тебе и отлично знаю, какой ты человек, поэтому какие бы они спектакли ни разыгрывали, меня этим не пронять.

– Спасибо, любимая, – с чувством выдохнул маг. – Только на это я и надеялся. Но очень горько осознавать, что люди, которым служил не за страх, а за совесть, собираются выкупать тебя в навозе ради собственной выгоды. Это в юности, когда еще был наивным и доверчивым, я считал, будто у старших магистров тоже ничего нет, кроме комнатенки в цитадели. А позднее узнал, что все они обзавелись замками и титулами, на случай если их дети или внуки окажутся бездарными. Разумеется, родители всегда мечтают сделать все возможное, чтобы дети не бедствовали, но у простых белых магов, каким тогда был я, даже монетки в карманах никогда не водится. В те годы я верил, будто все пожертвования и деньги за амулеты и зелья идут в общий котел, но лишь много позже узнал, как сильно ошибался. Туда попадает лишь сотая часть.

– Пора идти, – деликатно напомнил Эгрис и первым ушел с балкона, давая влюбленным минутку побыть наедине.

Белые маги стояли посреди приемного зала, кося взорами на резные панели драгоценного розового дерева, столетиями сохраняющего нежный аромат, на роскошные занавеси харказского шелка, расшитые диковинными растениями и зверями, на широкий круг свисающих с высокого потолка магических светильников, заключенных в вычурные хрустальные сосуды.

– Ее светлость Леаттия Брафорт! – звучно провозгласил дворецкий, едва распахнулась двустворчатая дверь чуть сбоку от внушительного старинного кресла из кости и золота, за ночь загадочным образом раздавшегося вширь.

Леа величественно прошла к трону и устроилась с левой стороны.

– Его милость Арвилес Легерро! – возвестил Памтсон.

Идущий следом за невестой магистр невозмутимо сел рядом с ней.

Со стороны гостей раздался дружный болезненный вскрик, и одна из женщин рухнула в притворный обморок, а вторую заботливо поддержали спутники.

– Его милость Эгрис Дуарис Тагорно! – с каменным выражением лица объявил дворецкий.

И всех остальных объявлял так же невозмутимо, словно не видел показной суматохи белых магов.

Темные неторопливо проходили к своим местам, даже головы не повернув в сторону незваных гостей, уложивших спутниц на созданные ими тощие воздушные тюфячки и поивших какими-то зельями.