Хранительница

Лика, на которую ворчание Дорминды не произвело никакого впечатления, радостно блестя глазами, села на стул и запела все ту же песню про садовника и княжну. Когда она закончила, Дорминда вытирала фартуком слезы, а Вьюн так и застыл с раскрытым ртом, забыв прожевать то, что он туда положил.

Немного погодя Вьюн, накормленный и снабженный увесистым узелком с едой на дорогу, отбыл восвояси, а Дорминда начала петь Лике все песни, которые знала. Так что к вечеру репертуар Лики увеличился на несколько красивых старинных баллад.

Как и велел Таш, Вьюн первым делом побежал к Редулу. Быстро сообщив ему, что все в порядке, он побежал во двор Самконга. Таша он застал на тренировочной площадке в тот момент, когда Самконг, пыхтя и отдуваясь, пытался сломать ему спину. Сделать это Таш ему, конечно, не дал, а совсем наоборот, сам уселся на него верхом. Они встали, потные и запыхавшиеся, похлопали друг друга по плечам, посмеялись и пошли мыться. Тут-то Вьюн и отозвал Таша. Тот наклонился к нему и Вьюн быстро-быстро зашептал:

– Все сделал, Таш!

– Ну и как она, обрадовалась? – не выдержал Таш.

– У, не то слово! Как закричит: «Ой, мне господин Таш гитару подарил!» Дорминду чуть удар не хватил! А она как начала ее обнимать, как дите, честное слово. А потом спела нам про садовника, я прям чуть не зарыдал, а Дорминда так давай слезами обливаться! Ох и девка у тебя, Таш, и сама на небесную деву похожа, и поет – ну чисто соловей! – закончил Вьюн уже во весь голос. Самконг, и так ненавязчиво подошедший поближе, услышал последнюю фразу целиком. Таш достал было два медяка:

– Ну, Вьюн, держи за труды!

Но Вьюн, уже убегая, прокричал:

– Не надо, мне уже заплатили! – И помахал узелком с едой.

– Похоже, от твоей рабыни все мужики без ума, что старики, что пацаны! Что же ты не сказал, что она у тебя еще и поет как соловей? – Самконг со смехом хлопнул Таша по плечу. – Опять напроситься к тебе в гости, что ли?

– Ну, попробуй, если здоровья не жалко! – усмехнулся Таш. Рассказ Вьюна вернул ему хорошее настроение.

– А, змей, на такое дело не жалко!

Лика, как и обещала, принесла гитару Тибуна вечером, когда все снова собрались у Неи. Она немного опоздала, потому что из-за приснившегося ночью кошмара встала поздно и с головной болью. Дорминда добавила ей мучений, устроив очередной допрос с пристрастием, после которого Лика почувствовала себя лягушкой, по которой проехало тележное колесо. Наконец Дорминда, не найдя в ее ответах и поведении ничего предосудительного, отстала, и Лика принялась за свою обычную работу. Едва она успела закончить, как в дверь постучала Нета.

Когда они пришли, во флигеле вовсю играла музыка, и пары выстроились в ряд на любимый танец местной молодежи под названием «курочка». Лика заметила Тибуна, стоявшего в паре с Неей, и с облегчением перевела дух. Она протиснулась в самый дальний от танцующих угол и села на лавку у стены, пристроив гитару у себя за спиной. Нета, серой тенью проскользнув за ней следом, тихо присела рядом.

– Смотри-ка, как твой Тибун козликом скачет! – неожиданно обратилась к Лике девушка, сидевшая справа.

Лика повернулась к говорившей. Девушка была ей незнакома, но сразу понравилась прямым взглядом черных глаз и открытой белозубой улыбкой. Мельком глянув на танцующего Тибуна, Лика невольно хихикнула. Он и правда высоко вскидывал ноги. Наверное, думал, что так красивее. Впрочем, судя по тому, как смотрели на него барышни, всем нравилось.

– Он не мой!

– Да? – удивилась девушка. – А он всем говорит, что ты его, а он твой!

– Это неправда! – вспыхнула Лика.

– Эй, да ладно тебе! – успокаивающе подняла руку смуглянка. – Не твой, и богиня с ним. Меня Пила зовут, я дочь зеленщика Возгона. А как твое имя?

– Арилика, – отозвалась Лика, слегка смутившаяся от собственной вспышки. – А мою подругу зовут Нета.

– Ну, ее-то я знаю, а вот тебя в первый раз вижу. И имя у тебя странное.

– Я недавно здесь. А имя не странное, оно грандарское. – Лика уже привыкла к тому, что все сразу начинают обсуждать ее имя.

– Грандарское? – удивилась Пила. – Ты что, из Грандара? Извини, но что-то непохоже.

– Нет, это мой хозяин из Грандара. Он меня так назвал.

– Что? У тебя хозяин – настоящий грандарец? – Она уставилась на Лику с интересом и даже некоторым восхищением. – Вот бы посмотреть на него!

Лике стало смешно.

– Ну так приходи и смотри, если не боишься! А то вон Нета шарахается от него, как монах от искушения.

– Ты меня с Нетой не сравнивай! Она, по-моему, даже мух боится. Но если не шутишь, то я и правда приду как-нибудь. Кстати, как тебя называть? Лика, Рила или еще как-нибудь?

Лика пожала плечами.

– Не знаю, зови как хочешь. Хозяин зовет меня по-грандарски Рил, Дорминда и остальные по-ольрийски – Лика.

– Ну, тогда и я буду по-ольрийски. Мы же в Ольрии живем как никак!

– А если бы она жила в Вандее, – неожиданно тоненько пискнула Нета, – то ее бы звали Риола.

– Шутишь? – удивилась Пила. – А меня тогда как, Пиола, что ли? – Нета кивнула. – О богиня, какой ужас! Никогда не поеду в Вандею!

– А тебя, Нета? – полюбопытничала Лика.