Хранительница его сокровищ (СИ)

Пришлось рассказать, что дома моря нет, а есть только большое пресноводное озеро. Что в нём чудесная вода, но она холодная, и осьминогов в ней нет, и креветок тоже. А есть рыба омуль, очень вкусная — хоть солёная, хоть копчёная, хоть в фольге запечь. И рыба голомянка, почти вся состоящая из жира и немного — из костей. И тюлень нерпа, которая ест омуля и очень любит смотреть, как люди по берегу ходят — как идёшь где-нибудь вдалеке от жилья, так обязательно увидишь три-четыре мокрых круглых головы.

В итоге Лизавете традиционно не дали заплатить ни одной маленькой монетки, сказали, что пусть лучше ещё рассказывает что-нибудь.

А когда они поднимались от берега и порта к дому Раньеро, то шли по узкой мощёной круглыми булыжниками улице мимо кожевенной лавки. Тилечка сказала — а давайте зайдём. А давайте — сказали все.

На буйную толпу молодёжи недоверчиво покосились двое подмастерьев, но мальчишки сказали, что по делу, а потом ещё те подмастерья узнали Галеотто. Тот подтвердил, что это гости господина Раньеро, и гости платежеспособные, урону не нанесут, а прибыли дать могут.

Пока мальчишки рассматривали ремни и ножны, Лизавета лениво скользила взглядом по разложенным поясным сумкам. Её привлёк синий цвет. Неяркий, но очень красивый оттенок. Она попросила разрешения посмотреть.

О да, то, что надо. Поясная сумка, не слишком велика, но и не особо мала. Два отделения внутри. Два серебряных замочка. А снаружи тиснение — волны, корабль, тот самый, с парусами и пушками, и птица. То, что надо. Она не торгуясь, заплатила три серебряных монеты. А потом, пока никто не видит — маленький мешочек из мягчайшей кожи с аппликацией-розочкой ещё за одну серебряную лиру, вот как они называются. Отлично.

Спрятать покупки и подождать, пока мальчишки разберутся с ремнями. И можно идти обратно, забираться к себе в комнату и шить.

3.6 Лизавете предстоит идти туда, не знаю куда

Хоть Лизавета и не рассказывала Великому Солнцу о своих планах, осуществить их ей не удалось. На третьем этаже всю компанию поджидал изнывающий от нетерпения Лис — прямо с порога спросил, где это их всех носило, и почему никому не пришло в голову поторопиться.

— А что такого? — поинтересовалась Лизавета. — Вы, господин Астальдо, нам никаких временных рамок не ставили. Мы могли и ночью прийти. Вернулись же?

— Могли бы догадаться, — проворчал Лис.

— Мы недогадливы, — Лизавета изобразила самую милую улыбку, на которую была в тот момент способна. — И читать мысли не умеем. Впрочем, я вам о чём-то таком уже однажды говорила.

— Жду вас у себя через четверть часа, — промолвил он.

Ладно, догадался дать время сбросить плащ, ополоснуть руки и ещё кое-что сделать, о чём обычно громко не говорят. Лизавета спрятала покупки среди своих вещей, сбросила надоевший чепец, замотала волосы в твистер, чуть мазнула тенями веки, а блеском — губы. Чисто для уверенности. И отправилась в комнату Лиса.

В коридоре ей встретился Сокол — тоже только что с улицы, от него даже какой-то особой морской свежестью пахнуло.

— Госпожа моя, вы прелестны сегодня. Снова злили Астальдо? И успешно, как я понимаю?

— Я не специально, уверяю вас, — Лизавета лицемерно опустила глаза долу.

— Верю, верю. Он мне тоже сейчас сказал, что ждёт нас с вами. Дадите мне пару минут? Или зайдите ко мне, я попробую занять вас чем-нибудь, и вы не убежите и не потеряетесь?

— Хорошо, — кивнула она. — Зайду.

— Вот и отлично, — он широко распахнул тяжёлую деревянную дверь.

В его комнате было, как и у неё — кровать, мягкая (она украдкой потрогала), сундук, пара кресел. Только окно расположено не так, у неё самая последняя комната в конце коридора, а у него — между комнатами братьев Ордена и Тилечки.

Сокол сбросил на спинку кресла плащ, положил туда же перчатки. Глянул в стоящий на столе кувшин, даже перевернул его. Ни капли не вылилось.

— Вам нужна вода? У меня осталась, я могу принести.

— В самом деле? Буду вам весьма благодарен.

Лизавета сходила к себе и принесла кувшин, он был велик, и воды там оставалось ещё больше половины.

— Вам для питья? Или на руки полить?

— Полить на руки, — кивнул он с улыбкой.

Вымыл руки, лицо, и вытерся полотенцем. Поймал её пальцы и поцеловал.

— Вы очень добры, госпожа моя.

Она только что не фыркнула.

— Вы со мной столько возитесь, сколько не возился, наверное, никто с самого детства. Отчего бы мне не сделать что-нибудь для вас? Я могу не так много, только какие-то совсем простые вещи, но если вдруг — говорите, мне будет приятно.

— А мне уже приятно, — тепло улыбнулся он. — Ладно, пойдёмте к нашему рыжему дракону, когда я его видел, он вполне был готов пыхать огнём.

Лис и вправду уже был близок к кипению. Увидел их обоих на пороге своей комнаты, облегчённо вздохнул.

— Наконец-то, явились. Располагайтесь.