Хранительница границ

Договорить я не успеваю, малышка заливается такими горючими слезами, что единственное правильное поведение сейчас, обнять ее покрепче. Никогда не умела утешать детей. Да и не нужно было мне это раньше. С многочисленными племянниками было проще, заплакал – отдал родителю или бабушке, пусть разбираются. В детском доме же сразу выбрала с детьми свою собственную тактику поведения – я веду себя с ними исключительно, как со взрослыми, разумными людьми. Вот и сейчас решила действовать также.

– Слезы вытри! – Чуть повышаю голос. – Смотри на меня! Причины того, что ты не хочешь идти в дом к этому человеку есть?

– Да. – Все еще хлюпая носом говорит малышка.

– Какие?

– У него глаза страшные. Я боюсь.

– Глаза страшные? Ты серьезно? (Девочка уверенно кивает) Ну пойдем, посмотрим, что уж там такого страшного.

Ожидая увидеть какую-нибудь необычную татуировку или шрам, я неожиданно действительно сталкиваюсь со страшными глазами мужчины. При обычном свете они ничем не выделяются, простые карие глаза, но стоит на них упасть солнечному лучику, как все меняется. Теперь на тебя смотрят абсолютно черные нечеловеческие глаза. Ну и как теперь успокоить ребенка?

Глава 5. Страшные глаза

– Ты тоже это видишь? Да?

И столько мольбы в ее тоне, что соврать не получается, поэтому молча киваю. Да, малыш я тоже вижу эти страшные черные глаза. Вот только по сути это ничего не меняет, отговорить мужчину брать девочку с собой у меня не получится просто потому, что мне этого никто не позволят сделать. В семьи детей у нас забирают редко, это априори должно быть праздником. Придется действовать более грубо.

– Обморок изобразить сможешь? – Спрашиваю тихо, так чтобы приближающийся к нам директор ничего не услышала.

– Когда?

Люблю сообразительных детей, они намного приятнее взрослых. Олька не задает лишних вопросов, не спорит, не спрашивает, что именно я задумала. Она просто верит. Безоговорочно.

– Сейчас.

Дождавшись, когда мужчина окажется совсем близко с нами, отдаю короткую команду. Мгновением позже Олька мягко обвисает на руках у мужчины. Еще не совсем понимая, что происходит, он рефлекторно прижимает малышку к себе. Все. Теперь мой выход.

– Отдайте ее мне. Немедленно! – Говорю максимально холодно, так, чтобы сомнений в моем отношении к нему не оставалось. Однако дается мне это нелегко, этот человек меня пугает. Сильно.

– Мне не тяжело. Куда ее отнести? – Усмешка на его узких губах выводит меня из себя, но приходится держаться. Сейчас нет времени для чувств.

– Простите, но медицинский блок закрыт для посторонних.

– Документы на удочерение почти готовы, так что я не такой уж и чужой.

– Так быстро???

Невольно изумляюсь. С повсеместной волокитой такая скорость оформления кажется странной. Не менее сильно пугает нежелание мужчины отдавать мне девочку. Он вцепился в нее с такой силой, словно утопающий за соломинку, вон у нее даже синяки на руках выступили. Да и выглядит она сейчас совсем по-другому. От проступивших на ручонках венах кожа кажется синей, поэтому то я и не сразу заметила синяки.

– Хорошие знакомые значительно ускоряют любой процесс. – Нагло рассмеялся мне в лицо мужчина. – Так что не беспокойтесь, еще пару дней и Олька уедет со мной.

Ох ж ты коромысло! Мысленно выругавшись, протянула руки к ребенку. Что-то мне совсем не нравится, как она выглядит. Серая уже вся. Такое невозможно сыграть. Да и нет смысла больше в нашей постановке. Если документы в процессе выиграть время длительным карантином не удастся, малышку просто-напросто заберут оттуда. Нужен другой план.

– Давайте ее осмотрим. Мне кажется ей стало хуже. – Мой голос почти не узнаваем, столько просительных ноток в нем никогда не было.

– Смотрите. – Не отпуская девочку с рук, ее будущий приемный папа садится на лавку так, чтобы мне можно было произвести примерный осмотр.

Беглый взгляд на лицо девочки сразу же принес осознание – обморок настоящий. Причем, судя по всему ей намного хуже, чем я думала. Под глазами черные круги, губы и руки синие, ее лоб горячий. Трясущимися руками набираю номер доктора, но в это самое мгновение малышка открывает глаза. Вот только теперь в ее поведении что-то изменилось. Мне еще непонятно, что именно, но это уже пугает, тем более, что глаза у ее нового папы вновь насыщенного черного цвета.

– Привет. – Улыбается Олька мужчине, не обращая на меня никакого внимания. – Мы скоро поедем домой?

Вот оно! Моя девочка больше не чувствует страх. Наоборот, внимание мужчины ее устраивает. Ей приятно, что он рядом. Но я же еще помню, как она тряслась от страха всего несколько минут назад. Такое не сыграешь. Вообще ничего уже не понимаю. Капец.

– Потерпи еще пару дней. – Ласково поглаживание щеки, отчего кожа девочки тут же начинает лопаться. Причем, судя по совершенно спокойной реакции директора и Киры, вижу это только я. – И все закончится.