Хранительница историй

На этом противостояние зашло в тупик. Старуха устремляет взгляд вверх, а пока она смотрит в потолок, Дженис смотрит на нее. У незадачливой уборщицы так трясутся ноги, что она радуется, что сидит в кресле, предположительно, работы самого Чиппендейла.

Дженис не уверена, что ей по силам встать, и все же произносит:

– Я, пожалуй, пойду. Судя по всему, в моих услугах вы не нуждаетесь.

Похоже, старуха приняла какое-то решение. Не отводя глаз от потолка, она отвечает:

– Этого я не говорила. Я сказала только, что никому не позволю распоряжаться в своем доме. Я, конечно, стара, но из ума отнюдь не выжила. Да, мне трудно справляться с хозяйством в доме, и, если ситуация не изменится, сын отправит меня в казенное учреждение. В прежние времена в колледже ко мне относились с уважением. Мой покойный муж много лет занимал должность магистра. Но теперь многие его забыли, и руководство желает освободить это здание, чтобы использовать его для «более продуктивных целей». – Старуха пристально смотрит Дженис в глаза. – Насколько мне известно, мой сын готов поучаствовать в финансировании одного из этих проектов. И как я поняла, он хочет, чтобы «новую совместную инициативу» назвали его именем.

Дженис молча глядит на хозяйку. Не зная, что сказать, она хватается за свой привычный спасательный круг:

– Похоже, за свою жизнь вы много повидали. Наверняка вам есть что рассказать. – А потом Дженис спрашивает на автопилоте: – Хотите, сварю кофе?

Наклонившись вперед, старуха тяжело поднимается на ноги:

– Нет, лучше посмотрите книги. Они расскажут обо мне все, что вам нужно знать. Начните оттуда. – Она указывает на стопку томов, которая высится на предмете мебели, напоминающем обеденный стол. – Кофе сварю я, – объявляет она и, шаркая, бредет в сторону кухни.

Дженис обращает внимание, что ставить чайник хозяйка даже не собирается. Вместо этого она садится на табурет возле раковины. Наверное, мать мистера НетТолькоНеСейчас просто дает Дженис возможность собраться с мыслями. Тут она понимает, что может встать и уйти. С другой стороны, отправиться восвояси она всегда успеет, так почему бы сначала не посмотреть книги на столе? С тех пор как Дженис вошла в комнату, ее так и тянет как следует изучить эту роскошную библиотеку.

На столе высятся стопки из великого множества томов, а ведь это лишь малая часть всей книжной коллекции. Вот книги на французском, а эти, кажется, на русском. Английские классические романы – весь цикл Троллопа «Барсетширские хроники» в прекрасных кожаных переплетах. Массивные альбомы Караваджо и Бернини. Книги о Вале Адриана[4] и путеводитель по римским баням в Геркулануме. Внизу стопки – снова книги об искусстве, на этот раз о творчестве современных художников.

– Ну?

Дженис не заметила, как мать мистера НетТолькоНеСейчас подошла к столу и села с другой стороны.

– Вы женщина начитанная, к тому же много путешествовали. – Дженис поднимает голову и обводит взглядом комнату. – Интересуетесь искусством и историей, знаете русский и французский, или этими языками владел ваш муж.

– Мы оба на них говорим… то есть говорили.

Дженис решает, что сейчас самое время уходить. Эта пауза, эта оговорка с настоящим временем вместо прошедшего затягивают ее в историю хозяйки. А Дженис вовсе не желает проводить в обществе особы со столь непростым характером больше времени, чем необходимо.

Вдруг Дженис разражается смехом. В глаза ей бросилось название одной из книг о современном искусстве.

– В чем дело? – спрашивает старуха, хотя, похоже, прекрасно знает, что насмешило Дженис.

А той не дает покоя ощущение, будто ее каким-то образом проверяют.

Дженис показывает книгу, написанную одним из современных деятелей искусств, и вслух читает название:

– «Твоя слюна – мой водолазный костюм в океане боли».

С другого конца стола доносится фырканье.

– Да, я купила эту книгу, чтобы напомнить себе, сколько у людей в головах всяких глупостей и дерьма.

Не удержавшись, Дженис спрашивает:

– Вы что, знаете Деция?

– Какого Деция?

Видимо, у Дженис в голове и впрямь одни глупости. Ну и что ответить? «Один мой знакомый фокстерьер выражается точно так же, как вы, – в моем воображении, конечно. Да и брови у вас похожи».

– Не берите в голову. Просто вспомнила про собаку вашего сына.

Тут старуха кладет руки на стол и опускает на них голову. А потом начинает издавать громкие хриплые звуки. Дженис в замешательстве. Может, у хозяйки приступ астмы? Нужно срочно принести ей лекарство. Но вдруг Дженис понимает, что та смеется – громко, резко, отрывисто. Наконец старуха вытирает слезы и произносит:

– Значит, Тиберий назвал собаку Децием? Его отец оценил бы. – В качестве объяснения хозяйка добавляет: – Мой муж очень интересовался историей Древнего Рима.