Хранительница меридиана

Корзина у Дуняхи опять полна. Утром — полна, в обед — полна. И для себя грибы есть, а какие получше — продать можно.

Мочушки, чернушки, козлик на тонкой ножке, не ахти какой, а тоже есть можно.

— Дуняха идет!

Что-то запищало. Замахнулась палкой Дуняха.

— Бесстыдники! Бабку пугать выдумали.

Он опять ничего не нашел.

Ни одного грибочка.

— А ты видела, какое больное у него лицо?

Желтое-желтое.

— А ты бы стал жить, если бы весь больной — одни глаза смотрят?

— Стал.

— И я. Хорошо, когда видишь все.

— А если без глаз?

— Тогда слышать можно… Не найдет он грибов.

— Найдет!

Далекие леса только издали темные. В далеких лесах светло. В далеких лесах растут маленькие елочки, и березы растут, и красные осины, и большие грибы.

— Лисички! Как много!

— У меня восемь белых.

— А мы не заблудимся?

— Нет. Мы пойдем прямо-прямо и выйдем на поселок.

— А если не выйдем?

— Тогда нас сожрут волки.

— Не говори так. Я боюсь.

Это совсем нелегкое дело — поставить возле елочек грибы и так их закопать, чтобы стояли они, как взаправду.

— Сейчас будет наша первая елочка.

— Тише.

— Пропустил. Ну, что же он не смотрит?

— Он знает, что в этом лесу грибов нет.

— Опять пропустил. Нет, обернулся! Смотри, наклоняется!

— Тише. Он нашел груздь. Тот, помнишь, самый большой.

— Помню.

— Мы не покажемся ему. Правда? Пусть думает, что это все он сам нашел. Это будет наша тайна.

— Еще нашел!

— Он найдет сорок груздей, пятнадцать чернушек и три свинушки.

— Но он уже пропустил два гриба.

— Ну и пусть! Сегодня он все равно найдет много грибов.

— А мы ему не покажемся.

— Конечно, не покажемся.

Все-таки грустно, когда не знают, что ты сделал хорошее.

Ну и пусть грустно.

Ну и пусть…

"МОРЕ, А СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ"?

Море так давно на земле, что промочило ее насквозь. Поэтому и на другом конце земли море.

Девочка смотрит на зеленые волны. Они набегают и набегают на скалы. Старый Алчак, похожий издали на сфинкса, скорбно глядит в море, положив перед собой каменные лапы. Море вырвало у сфинкса бок и все набегает и уносит песчинки.

Девочка стоит на скале. Внизу игрушечная бухта. Берегов сверху не видно. Они уходят под гору. До воды метров семь. Можно прыгать. Но Поля не знает, что там, под зелеными лбами волн. Может быть, глубина, а может быть, камни. Поля оборачивается и приказывает сестренке:

— Лорка, сидеть!

Лорка надувает губы.

Я сижу.

Лорке три года. Она послушная, но не любит, чтобы к ней приставали.

Поля спускается ниже. Теперь до воды близко, но волны рябят и море непроницаемо.

По скользким камням Поля пробирается к воде и грудью падает на волну. Кто-то хохочет.

На нижнем уступе, откуда она тоже побоялась прыгнуть, — мальчишка. Он презрительно улыбается. Потом отворачивается от девочки, прыгает вверх и летит, раскинув руки. Хорошо нырнул!

Поля не обращает на мальчишку внимания. Она плавает возле скалы и то и дело ныряет. Глубина страшная. Столбы солнечного света врезаются в голубую пропасть.

Поля выбралась из воды.

— Ну что, нырнем? — спрашивает мальчишка ехидно.

Поля молча поднимается на самый высокий уступ.

Вскидывает руки. Толчок! И вот летит она вниз, привычно выполняя виток, и точно входит в воду. Вода ласково обнимает упругое тело, гасит скорость и сильными ладонями выталкивает к солнцу.

У мальчишки напряженное лицо.

Девочка проходит мимо, и он, не смея заговорить, идет следом, потом стоит смотрит, как сестры надевают сарафаны и уходят по тропе в город.

Миша Боровский, или Артемида, завел знакомство с Лоркой. Когда он подошел к ней, Лорка посмотрела ему в лицо и спросила:

— А сколько времени?

Артемида удивился. Лорка была совсем маленькой, и трудно было поверить, что ей необходимо знать, который теперь час.

— Одиннадцать, наверное, — сказал он.

Лорка удовлетворенно кивнула головой и занялась камешками. Она собирала самые красивые, круглые. Артемида сел на корточки и стал помогать ей.

— А меня зовут Лора, — сказала вдруг девочка.

— Артемида, — представился Миша, которого давно уже не называли по имени. Даже дома.

Подошла Поля. Она только что выбралась из воды. Сегодня она много ныряла и уморилась.

— Здравствуйте! — сказала она Артемиде. Тот растерялся и смешал Лоркины камешки.

— У-у! — Лорка шлепнула помощника по коленке. Артемида бросился разбирать смешавшиеся камешки, потом посмотрел на Полю и, наконец, поздоровался.

— Здравствуйте! — И затараторил: — Вы очень хорошо ныряете. Вы, наверное, наша. Тоже на море родились.

— Нет, — сказала Поля. — Я из Свердловска.

— Где же вы научились нырять?

— Конечно, не здесь. Артемида обиделся.

— У нас в Судаке хорошо, — сказал он гордо.

— А я и не говорю, что в Судаке плохо. Ничего. Только что здесь особенного?

— Долину роз видели? Нет? А море? Где такое чистое море, как у нас? А наша Генуэзская крепость?

— Ну и что?

Поля взяла Лорку за руку, и они пошли.

Поля и Лорка жили у дедушки. Они приехали на море все вместе. Дедушка лечил в Свердловске глаза, и ему после операции ехать одному домой было нельзя. Поля вызвалась в провожатые. На семейном совете было решено, что в четырнадцать лет человек вполне самостоятельный, и Полю отпустили, поручив ее заботам и Лорку.