Хранительница мира (СИ)

— Они просто не знают, как себя вести с тобой. И они боятся меня. Понимаешь, мы чувствуем друг друга, а эмоции вожака остальная стая ощущает в десять раз сильнее. Мы очень связаны.

— И что такого в твоих эмоциях? — не понимала я.

В этот момент группа догнала нас и поехала немного впереди. Я посмотрела на них внимательным взглядом, отметила, что все они были очень напряжены.

— Вспомни, что я ощущал вчера вечером, — произнес Макс.

— Ты очень злился на меня, — пожав плечами ответила я, не зная что ещё сказать.

— Да, а еще я испытывал сильное возбуждение. Давай я тебе покажу, что имею ввиду. Смотри на них внимательно.

Все это он прошептал мне на ушко так, что волна жара прошлась по моему телу.

Придвинулся ближе, прижимая теснее. Провел рукой по груди и сжал.

— Я хочу тебя, моя отзывчивая девочка.

Последовал жаркий поцелуй в шею и в бедра мне уткнулась его возбужденная плоть.

Оборотни, все как по команде, выпрямили и без того прямые спины и пришпорили коней, отъезжая от нас на приличное расстояние.

— Это… это… — я покраснела до самых корней волос. — Это не правильно! Это что получается, они всегда так будут нас чувствовать?

Моему возмущению не было предела.

— Нет, не всегда, — Макс усмехнулся, — пока окончательно не сформируется наша с тобой связь, на это уходит примерно от двух недель до месяца. Тогда мы будем ярче ощущать друг друга, а вот для остальной стаи наши эмоции притупятся.

— Целый месяц, — выдохнула я.

— Да, вот поэтому наши дома в поселении стоят на приличном отдалении друг от друга.

— А Эстер? Он ведет себя со мной по-другому, — я вспомнила, как он мне подмигнул.

— Эстер он Альфа, конечно он тоже все чувствует, но хорошо отделяет свои эмоции от чужих.

— То есть группа твоё возбуждение ещё и воспринимает как свое? — я была ошеломлена.

— Да, ты правильно поняла, ты для них желанный объект на данный момент.

Я громко простонала:

— Зачем? Зачем вас Луноликая наделила таким даром? — возмущенно произнесла я.

— На самом деле это очень ценный дар. Мы чувствуем эмоции других, благодаря этому мы можем сострадать, поддерживать, понимать друг друга. Поэтому поселение оборотней это как одна огромная семья, — он вздохнул, — по крайней мере так было в Грамм. Здесь все немного сложнее, очень сильно подорваны устои оборотней. Последнее пять лет я как раз занимался тем, что приводил в порядок, возвращал к жизни поселение. Ты не представляешь какая здесь была разруха. Оборотни перестали слушать своего зверя, не понимали своей сущности из-за чего происходили разные бесчинства.

Макс замолчал, но я чувствовала как он переживает. Ему явно было тяжело осознавать до чего дошли его сородичи.

— Но сейчас же все хорошо?

— Лучше, но все равно не идеально, — произнес он твердо.

Я лишь кивнула, соглашаясь и отметила про себя, как он беспокоится за оборотней и за поселение в целом. Обдумывая слова Макса, все больше приходила к выводу, что он не бросит их, а это значит, не захочет возвращаться в Грамм. Я ощутила грусть, там мой дом, у меня там остался отец.

"Но с другой стороны," — подумала я, — "Макс со мной и я приму любое его решение и останусь с ним."

Видимо Макс почувствовал мою грусть, поэтому продолжил:

— Ты привыкнешь, да жизнь с оборотнями отличается от жизни среди людей и магов. Мы чувствуем больше и у нас есть четкая иерархия. Ты моя пара, и никто не имеет права относиться к тебе с пренебрежением. Дай им время, они привыкнут.

Я ещё раз кивнула.

— И еще, Мидара, я хотел попросить тебя, не называй меня Максом в присутствии других. Это имя чуждо для них. Никто кроме ведьмы Гвэл не знает, что я из другого мира.

Я услышала в его голосе печаль, поэтому я подняв голову, игриво произнесла:

— Хорошо, генерал Сантер Хонсла!

Макс хищно улыбнулся, видимо принимая мою игру. В глазах загорелось предвкушение:

— Но это не значит, что мы забудем имя, которым нарекли меня при рождении, — он сделал паузу, склонился ниже, — я хочу слышать свое имя из твоих уст, срывающимся в экстазе голосом, как ты это делала вчера, — прошептал он, легко целуя меня в место метки.

— Мааакс, — простонала я, — не надо, группаа..

Он еще раз прикусил её, от чего острая волна возбуждения прокатилась по всему телу.

— Да, вот так, именно это я и хочу слышать, — выдохнул он.

Моё дыхание сбилось, и я попыталась отодвинуться, но он вжал меня в себя еще сильнее.

— Не надо, — тихо выдохнула я.

— Надо, сладенькая моя, нам надо нагнать все, что мы с тобой упустили за эти долгие шесть лет.

Он легко втянул мочку моего уха, посылая таким незамысловатым действием сотни искр по моему телу.

— Но ты права, чуть позже, мы уже въезжаем в деревню.