Хранительница ОверХауса [СИ]

Отступление 2.

Принц Доминик Лайонский.

Королевский дворец Амитона Лонтон. Пару недель назад.

— Информации по нему почти нет, нашел с огромным трудом крупицы. И самое интересное в том свитке говорится, будто замок «живой».

— Но это же миф! Слышал, раньше они существовали, но уже давно исчезли из нашего мира, — в недоумении проговорил я.

— Это действительно так, замок «живой». Эту версию подтверждают и эти цветы, — показывая на тории, добавил отец. — Вернее та в честь кого они так названы, любимая фрейлина твоей Ба, леди Виктория, герцогиня Оверлийская.

— Да Бабуля постоянно про нее говорила… Твердила, что не верит в смерть своей родной девочки, наверное, не хотела верить в плохое, — с грустью проговорил я, опять вспоминая, любимую старушку.

— Ты леди Викторию не помнишь. Когда она появилась при дворе, вас с Алом Его Величество отправил на пару лет на очередные «воинские учения». Я часто сейчас вспоминаю ее, красивая зеленоглазая брюнетка. Весь двор был у ее ног, но она была неприступна ни для кого. Кого ей не приписывали в любовники, а она только смеялась в ответ, — отец ненадолго замолчал, будто вспоминая о чем-то. — В нее был влюблен Мик, князь Микаэль Лурийский…

— Я не знал… — тяжело было вспоминать о лучшем друге папы.

Он был для нас с братом лучшим наставником в боевой магии. Именно благодаря его урокам мы и сейчас побеждаем темных.

— Да… Мик ее боготворил, готов был про нее часами говорить. Как он смотрел на юную герцогиню! Да и она смотрела на Мика более пылко, чем полагалось, я замечал это не раз. Что-то было между ними, уверен… Мик часто пропадал на день-два. Все обещал рассказать мне свой секрет… — папа опять задумчиво посмотрел на тории, тяжело вздохнул, и продолжил свой рассказ. — Времена были не сильно хорошие, правление твоего деда было гнетущим. Когда пришло сообщение о том, что князь Лурийский пропал, я просто не мог поверить, будто вырвали кусок моего сердца. Потерять лучшего друга было тяжело, вас рядом не было, поддержки искать было негде.

Отец опять задумался, ушел в тяжелые воспоминания, крутя бокал с недопитым вином в руках. После того как мы вернулись двадцать лет назад, нашли отца будто замороженного, спрятавшего боль от потери названного брата глубоко в себе. Именно тогда мы и сблизились с отцом, пока пытались отогреть его душу.

— Ладно, давай ближе к делу, — встряхнул головой, прогоняя тяжелые мысли Его Величество. — Прошло недели три после пропажи Микаэля, и ко мне обратилась леди Виктория, спрашивала про него. Я тогда был не в себе, не оказал девушке должного внимания. Как же себя за это винил потом! И вскоре Его Величество Актовиан, твой «чудесный» дед объявил о женитьбе своего тогдашнего фаворита на герцогине Виктории Оверлийской. Причем не о помолвке, а именно о женитьбе! Как тогда ругалась матушка, но ее венценосный супруг стоял на своем и все.

— Да, «дед» был еще тот тиран. И требовал он от нас с Алексом называть его «Сияющим Величеством» и «Превосходным Величеством». Никогда не забуду тот день, когда он велел выпороть меня в десять лет, после того как я назвал его «дедушкой».

— «Сияющие Величество» тогда превосходно отыгрался на моей спине. Сам присутствовал на моем «обучении», как он называл. Все твердил: «Нельзя так потакать сыновьям! Нужно из них воинов с юных лет воспитывать!» — жестко проговорил папа. — Мной же он постоянно был недоволен. Отец жалел, что престол займу после него именно я, он сильно горевал по погибшему Аторансу. Уж мой старший брат был точной копией своего отца, только еще больше сумасброднее его.

— Ты никогда не говорил, что все было настолько плохо, — пытался поддержать папу я.

— Да и сейчас не хочу про них говорить! — немного помолчав, отец продолжил свой рассказ. — Ладно, мы опять отвлеклись с тобой от темы. После так называемой свадьбы, молодые уехали в фамильное гнездо Оверлийского герцогства. А бывший фаворит «Превосходного Величества» стал герцогом Оверлийским. Как и что у них сложилось, никто не знает. Но через пару месяцев прошло известие о смерти леди Виктории. Непередаваемо тогда горевала и плакала матушка.

Я был согласен с папой, наверное, именно эта печальная весть и подкосила ее, состарилась бабуля как-то быстро. Почти не выезжала из Эна, нашего южного герцогства. Только разведение цветов стало отдушиной Ее Величества Славилы Лайонской.

Мы с папой немного помолчали. Уверен, что и он в этот момент думал о нашей любимой старшей родственнице. Глядя на изумительные тории, я вспоминал свои последние визиты к Ба. Мы с Алексом старались почаще ее навещать, чему старушка была очень рада.

— Через несколько месяцев я получил письмо, о котором меня просили никому не говорить, только тебе по прошествии двадцати лет, — папа опять замолчал, видно было разговор дается ему не легко.

А я был в недоумении, и как я связан с Овером?