Хранительница реликвии

Коренастые бородачи с тяжелыми секирами в руках быстро обступили первого хранителя.

— Что? — оглядевшись, удивилась Катя. — Я не…

— Служитель магистериума! Шпион! Держите ее.

Все магические существа, что были на поляне, в считанные секунды оказались рядом с Катериной, направив на бедняжку свое оружие и отрезав первого хранителя от ее друзей.

— Книгочей? — произнес высокий эльф, первым распознавший в красноволосой девушке шпиона.

Катя тут же выкинула желтый платок, но поступок этот был не оценен.

— Да нет же, я не книгочей, — попыталась оправдаться девушка. — Это ошибка.

— Ошибка? — удивился высокий эльф. — Как же?

Катерина сквозь толпу нашла испуганные глаза Марка и поняла, что вряд ли сможет объяснить, почему в ее руках оказался этот платок. Она подняла руки вверх, стараясь выглядеть, как можно более послушной.

— Вот блин-гоблин, — вздохнула она.

Один из бородачей заговорил фальцетом. — Как смела ты пробраться сюда, в сей скорбный для нас день?

Катя пожала плечами. — Я не знаю, что вам сказать. Если я скажу что я не книгочей и этот платок не мой, вы же мне не поверите. Я подняла его просто.

— Подняла? — засомневался высокий эльф. — Вполне возможно. А кто ты, как звать тебя, и откуда пришла?

— "Сказать им, что я их надежда и опора? Пусть будет стыдно"- подумала Катя, но не решилась это произнести.

— Молчишь? — тыкнув тупым концом секиры в бок девушки, усмехнулся гном. — Казнить ее!

— Казнить? — вскрикнула Катя.

— Казнить! Казнить! Казнить!

Красноволосая девушка больше удивлена была, нежели напугана.

— Да вы сума посходили? Что значит казнить? Главное за что?

— Никто никого, казнить не посмеет, — послышался властный голос.

Из толпы вышел знакомый многим часовщик Феарольф Вира. Народ тут же успокоился и смолк.

— Не думал, что после смерти короля в его народе на следующее же утро проснется кровожадность.

— Вира это шпион магистериума, — проворчал гном. — Неизвестно, что выведывал тут. Она осквернила своим присутствием память короля. Магистериум пачкает все, к чему прикасается.

Марк обиженно опустил голову, обливая себя тоннами осуждений за невнимательность.

Феарольф уничтожающе посмотрел на бородача.

— Гномы полагают, что кто-либо из магистериума способен затмить свет короля? Есть что-то большее Его святости?

Ворчливый гном потупил взгляд и не нашел, что сказать.

— Вы все, верно позабыли заветы нашего государя? — Феарольф возмущенно оглядел присутствующих на поляне. — Если кто-то и нарушает правила установленные нашими державами, то судить его должны не вы.

— Ты прав, — согласился высокий эльф. — Одноглазый судья пусть решает ее судьбу.

Феарольф улыбнулся, и подойдя к красноволосой девушке, подмигнул ей. Катя тут же успокоилась, позабыв о страшных картинах ее казни, которые постучав в двери девичьей души, собирались вломиться в ее окна.

— Тогда с вашего позволения, мы отведем к нему эту юную леди?

Катя обернулась на знакомый голос. Посреди живого полукруга стояли три фонарщика. Один из них, самый высокий, с обаятельным взглядом карих глаз подошел к красноволосой девушке и демонстративно обвязал ее руки тугой бечевкой.

Высокий эльф прищурил миндалевидные голубые глаза. — Что же, это ваша работа, — согласился он и уступил право на дальнейшие действия трем фонарщикам.

Незаметно для остальных исчез Феарольф, уведя за собой блондинку и книгочея. Оставив первого хранителя в надежных руках, он поспешил опередить беспокойную толпу и добраться до слепого судьи первым, дабы разрешить эту ситуацию в их пользу.

Три фонарщика и красноволосый подозреваемый направились в сторону придворного судейства, при котором находилась небольшая тюрьма, для вдруг провинившихся жителей. На самом деле, серьезных преступлений здесь уже давно никто не совершал. Мелкие разбои, да незначительные грабежи — вот единственные нарушения за последние годы. Король Кронос умело выстроил жизнь в белом магическом городе. Но убийство и предательство всегда строго судилось при дворе восточной цитадели.

— Нэльс, мы уже было потеряли тебя, — шепнула Катя.

— Да я вроде не терялся, — так же тихо ответил фонарщик, идущий позади всех. — Просто…

— Я поняла… мне очень жаль, что так вышло…

— И мне.

Катя осторожно обернулась к Нэльсу. — Я рада тебя видеть.

Фонарщик улыбнулся и дернул за импровизированные наручники. — Придется посидеть немного в камере, пока мы все не уладим.

— Легко, — согласилась Катя, и смело зашагала вперед.