Хранительница (СИ)

— Ну, э-э-э, все мужчины участвуют, — стушевался он.

— А нам обязательно? — перевела она взгляд на Маркуса.

— Боюсь что да, приказ, даже в форме пожелания лучше выполнить.

— Интересно, а скажет он Вам с крыши прыгнуть, в форме пожелания, прыгните? — не сдержавшись, взглянула на правую руку Императора.

— Прыгну, — улыбнулся мой оппонент. И челюсть моя отвалилась и ударилась об пол.

— И женитесь, на кого укажет? — не верила я в такую преданность.

Его губы расплылись ещё шире.

— А вот этого Вам знать совершенно не обязательно, дорогая Марина. Ещё вина, закусок?

— Спасибо, сыта по горло, — пробубнила себе под нос. — А не проводите ли вы нас обратно к родителям, — медовым голосом пропела. — Притомились с непривычки, голова кружиться начала от мельтешения танцующих, — прислонила ладошку тыльной стороной ко лбу.

— Возможно, вы захотите присесть на диванчики, — вклинился Эльнор. — Дать отдых вашим прекрасным ножкам.

— Интересно, как вы узнали, что они прекрасны, — злясь на себя, за провал, отыгралась на пареньке.

— О-о-о, у таких восхитительных созданий всё прекрасно, — разливался он соловьём. А Даша всё съедала и премило краснела.

Подхватив её, он направился, к диванчикам, стоящим у одной из стен. Маркус, не спрашивая разрешения, поддел мою руку и последовал за родственником.

— Интересно скольких созданий вы успели обследовать, чтобы сделать такие выводы, — прошипела я в удаляющуюся спину.

Смешок рядом опять взбесил. Что такое? Только хохотала, флиртовала, а сейчас рычу, попыталась обуздать эмоции и проанализировать своё поведение. Злость — основное чувство, плещущееся внутри. Начала и далее предаваться самоанализу, полностью выпав из разговора.

— Марина, Марина, — очнулась от тряски за плечо. Выяснив, что злюсь, потому что видит око, да зуб неймёт. Маркус вроде и рядом, а в то же время прикоснуться нельзя, кроме как в танце, или придерживаясь за сгиб. Чёртовы правила хорошего тона и множество любопытных глаз.

— А?… Что? Задумалась немного, — взяла себя в руки, ответила на невысказанные вопросы соседей.

— И часто такое? — услышала краем уха.

— Нет, впервые, — задумчиво протянула сестра.

— Да всё со мной в порядке, — вспыхнула я снова. — Просто подумала, что если Вы пробудете с нами до окончания бала, то даже распоследний глупец поймёт, что вы имеете на нас виды, решили поухаживать и не прочь застолбить. Не пора ли Вам разнообразить этот вечер и покараулить Императора, например, — обернулась к Маркусу, намекая, что хочу остаться одна.

— А ваша сестра сама доброта и тактичность, — улыбнулся он Даше.

— Знаете ли, пожить ещё хочется, — изобразила я акулий оскал. — Пока мы шествовали сюда, в мою спину воткнулось с десяток воображаемых кинжалов. Как же, правая рука Императора обратил внимание на провинциалку, — несло меня.

«Успокойся, прошу. Ты уже грубишь в открытую», — ладошка сестры легла на мою.

— Не хотелось, чтобы мой хладный труп обнаружили завтра в подворотне, — уже тише закончила я.

— А леди имеет привычку гулять по подворотням? — раздалось вкрадчиво с боку.

Вот же чертяка, к каждому слову цепляется.

Повернувшись, слащаво улыбнулась, испепеляя взглядом. «Я бы с тобой поборолась с удовольствием, но обстановка не располагает», — мысленно отвечая, не заметив руку сестры на своей. Та вспыхнула мгновенно, так как уловила мыслеобразы нашей борьбы.

— А если серьёзно, — продолжал Маркус. — Я сумею защитить свою семью.

— Как отрадно это слышать, прям бальзам на душу, — заметив родителей среди танцующих и помахав им. — А если серьёзно, Вы распугаете возможных кавалеров. Завладев полностью нашим временем.

— Вам так неприятно наше общество? — огорчился Эльнор.

— Что ты, — дернулась Дарина, схватив мужчину за руку. — Не уходи, — уже тише добавила она.

Моя ладонь непроизвольно прикрыла глаза, чтобы не видеть такие открытые чувства со стороны сестры. И затем опустилась безвольно вниз.

— Не расстраивайся, племянник неплохой человек.

— Но разве так можно? Сразу падать к ногам, показывая, что небезразличен? Преподнести себя на блюдечке с голубой каёмочкой? — прошептала, не понимая, кому изливаю душу.

— А как можно? Желать, но скрывать?

Обернулась, встретившись с серьёзным и немного напряжённым взглядом.

— Не знаю. Ничего уже не понимаю. Я запуталась, устала и хочу домой.

— Ещё пару танцев и дебютанткам разрешено будет удалиться. Всё-таки это Ваш первый опыт хождения по балам, — с ехидством поддел он меня.

— Конечно, — сделала невинные глаза. — Ах, я так устала, так устала, эта громкая музыка, гул голосов, недостаток воздуха, — начала обмахиваться ладошкой.

— Можем пройти на балкон, — наклоняясь ко мне, прошептал Маркус.

— Почему мне кажется, что Вы совсем не балкончик имели в виду? — так же тихо спросила я. И уже громче: «Папенька просил не выходить из залы, сожалею».

— Почему мне кажется, что вы играете со мной?

— Я? Вы что? — кокетливо наклонилась поближе. — Я и слова такого не знаю. Да и не осмелюсь с правой то рукой самого Императора!

— Хм-м-м, вам и это известно?

— Весь город знает, — пожала плечами.

— Однако не каждый осмелится сказать это вслух. А в глаза и подавно.