Хранительница зачарованного сада

Девушка даже не понимала какую радость принесла ему вчера, пожелав стать хранительницей. И дело было вовсе не в их физической близости, а в том, что она ответила на его чувства. Нет, Эрик видел и понимал, что их двоих тянуло друг к другу, но он списывал это на магическое влечение Сада, которое всегда сближает будущую пару хранителей. Но даже эта сила не может привести к любви.

Мужчина резко открыл глаза и зашарил руками по кровати в поисках своей…

— Девушки…

Слово приятно прокатилось на его языке, оставляя легкое послевкусие ее губ: мята и сахарные конфетки, которые она уплетала, когда была расстроена. Он знал это, потому что сам пристрастил ее к этому занятию оставляя яркие леденцы в карманах ее одежды.

Алины не было в комнате: простыни были холодны, хотя еще несколько часов назад они липли к их разгоряченным телам. Сначала молодой человек забеспокоился не найдя девушку рядом, а потом прислушавшись к связи, которая после вчерашнего вечера окрепла и усилилась, успокоился. “Она здесь, совсем рядом, в ванной”.

Хотя это можно было и услышать по шуму воды из душа. Его воображение мигом нарисовало все картины, происходящие сейчас в соседнем помещении, и он нервно сглотнул. Сказать, что вчерашняя ночь была лучшей в его жизни — значит ничего не сказать. Мужчина окунулся в воспоминания: ее гибкое тело, нежные стоны и мягкие губы заставили его с новой силой хотеть продолжения.

Но его мысли прервал звук выключающейся воды. И через минуту девушка показалась в дверном проеме.

Она не ожидала что молодой человек уже не спит. Эрик это понял по тому, как ее глаза при виде него округлились, и девушка стала в смущении оттягивать края его же рубашки вниз.

Ее мокрые волосы были разбросаны по плечам, и с них на пол падали маленькие капельки воды. Ее изумрудные глаза смущенно были опущены вниз, а зубы в нерешительности кусали нижнюю губу.

— Эрик, ты уже проснулся…

Она была потрясающе красива. Как и каждый день с момента, когда она пересекла границу его Сада и попала к нему во владения. Он ждал ее, знал, что за девушка к нему прибудет и тем не менее, увидев ее тогда в вольере с ирунгом, потерял дар речи: высокая, с длинными каштановыми волосами, пугливая, но не показывающая это, она превосходила его ожидания во много раз. Когда он нес ее на руках в свой дом, то думал о том, как ему повезло, что не придется жить всю жизнь с какой-то кикиморой и даже впервые порадовался судьбе хранителя.

Но эта красотка захотела от него удрать. Нет, она знал, что будет непросто, что девушка будет искать способы вернуться в свой мир, но у него был план: расположить ее к себе, стать другом, а потом влюбить. Однако с Алиной все с самого начала пошло все не так.

Она не падала в обморок от него как другие девушки из ее мира и это его удивило. Те дни, что он провел в ее мире показали ему какими девушки могут быть лживыми, расчетливыми и пустыми. Сколько раз его за спиной обсуждали хихикающие подружки и подходили знакомиться рассчитывая на секс, сколько раз пытались высмеять его любовь к животным и работу “фермером”. В какой-то момент Эрик почувствовал, что огрубел душой и почти перестал ходить в ее мир. Разве что посмотреть, как поживает его Алина. И каждый раз он заставал ее несчастной: ссоры с бабушкой, нехватка денег и парень-абьюзер, который всегда казался Эрику подозрительным. Она находила утешение в любви к животным и в этом они были похожи.

Поэтому Эрик искренне не понимал, почему Алина так яростно стремилась уйти от него, в свою скучную жизнь, хотя он преподносил преимущества жизни в Саду ей на блюдечке. Но по итогу, она только настраивалась против него.

Поэтому он решил сменить тактику: дать ей время привыкнуть, не давить, а стать ее наставником в мире магии. Он знал, как сила может искушать. Но время шло, и Сад, самое важное для него, детище его родителей умирало, а вместе с ним и сам Эрик. Приступы случались все чаще. Он просыпался в неожиданным местах, отдавал последние крохи своей магии животным, чувствуя, как его магический резерв подходит к концу. Его одолевала головная боль, слабость преследовала постоянно, а легкие все меньше качали воздуха.

А девчонка только становилась сильнее, обретала уверенность в колдовстве, но не стремилась стать полноценной хранительницей. Эрик злился: на нее, на себя, на Сад. На то, что не может осуществить свое предназначение, что подводит своих родителей. Он не хотел жалости, поэтому не рассказывал Алине о том, как сложно жить с семи лет одному, держать под контролем весь Сад. О том, как маленький мальчик плакал ночами, зовя маму и папу, как ему пришлось освоить всю работу хранителя, которую обычно выполняют двое взрослых людей, как его отключало на несколько дней, а очнувшись ему приходилось снова браться за работу. Он не рассказывал, как мальчик покинул собственную детскую и переехал в комнату родителей, чтобы стать скорее взрослым. Но в самые тяжелые моменты жизни возвращался туда чтобы не чувствовать себя таким одиноким.