Хранительницы света. Дева и Волк

Алиса смотрела на него, чувствуя, как он успокаивает, будто погружая в гипноз. Волной нахлынула безмятежность. Повинуясь непонятному желанию, она наступила босой ногой на лунный свет. В тот же момент под ней поплыл пол, а мир начал проваливаться в глухую темноту. Алиса успела схватиться за спинку стула, а потом потеряла сознание, надолго погрузившись то ли в сон, то ли в видение.

Василья смотрела на старшую сестру и не могла перестать ей любоваться. Ясоня, как всегда, распустила на ночь свою богатую косу и теперь медленно, тщательно прочесывала локоны. Золотистой дымкой они рассыпались по ее плечам, и Василье казалось, что они тихонько шелестят, будто пшеничные колосья, пока их перебирают ласковые руки летнего ветра. А как волосы Ясони шли ее изумрудным глазам! Вот уж действительно, настоящая женская сила. Как-то так говорили местные бабушки, завидев Ясоню.

Хотя свои волосы Василья тоже любила, потому что таких не было больше ни у кого из деревенских девочек. Светлые, с необыкновенным оттенком золотисто-розовых сумерек.

Василья перевернулась на кровати, закинула ноги на стену и повисла вниз головой, выжидательно глядя на сестру. Та постаралась посмотреть серьезно, но потом, как всегда, расхохоталась.

– Ну потерпи немного, Васенька. Все я тебе расскажу.

– Ты не только рассказать обещала. Ты говорила, что научишь меня, как можно Чернослава учуять.

– Так-так и говорила?

– Да! Я все запомнила! Вот на 10-й лунный день и обещала. Сегодня он как раз.

– Ну значит, надо исполнять. – Девушка отложила гребень и пересела к младшей сестренке. Та сразу вся подобралась, словно кошка перед прыжком. – Слушай меня, Василья, внимательно. Чтобы защититься от Чернослава, тебе мало только смотреть. Учись слушать и нюхать.

– А это зачем? – Василья слегка поморщилась, представив, как ей нужно будет втыкаться носом в малознакомого дядьку.

– Потому что Чернослава всегда можно почуять. Даже если не слышно ни шагов, ни шороха, не видно теней.

– Ты говорила, что он может обращаться в волка. Значит, он пахнет шерстью и лесом?

– Нет, серебринка моя. Он пахнет вербеной. Прячет она и земляной запах его шерсти, и его тяжелого плаща, насквозь пропитанного ночными морочными снами, видениями из нави, всеми людскими страхами. Чернослав ждет самых темных ночей, чтобы собрать цветки вербены, пока не видят дневные хранители.

– Но я же ночная, я же могу его видеть?

– А вспомни-ка, месяц каждую ночь на небо выходит?

Василья сдвинула брови, сосредоточенно что-то посчитала на пальцах, глубоко вздохнула и разочарованно протянула:

– Нет, Ясонечка. Не каждую.

– Вот то-то и оно. А вербена в такие ночи достигает полной силы.

– Что он потом с ней делает?