Хребет Индиго (ЛП)

Было легко понять, почему Гриффин так любит своего дядю. Даже когда я везла его в своем Explorer без опознавательных знаков на переднем пассажирском сиденье, потому что, хотя у меня были опасения, я не собиралась запихивать его на заднее сиденье, он разговаривал со мной всю дорогу до города, задавал вопросы о том, нравится ли мне Куинси, и рассказывал истории о своей жизни на ранчо.

Он казался мягким человеком. Человеком, который жил один, потому что был доволен своей компанией. Брат и гордый дядя — в большинстве историй, которые он рассказывал, фигурировали одна или несколько его племянниц или племянников.

Казалось неправильным видеть его здесь, обсуждать уродливые вещи. А может быть, так казалось из-за реакции Гриффина.

— Вы не будете возражать, если я запишу этот разговор? — спросила я, доставая портативный диктофон, лежащий рядом с моим телефоном.

— Нисколько.

— Спасибо. — Я положила диктофон между нами и нажала на красную кнопку. После быстрого вступления, назвав наши имена и дату, я описала сумочку и кошелек для записи.

— Вы сказали, что нашли оба этих предмета во время похода, верно?

Бриггс кивнул.

— Так и есть.

— Где вы были в походе?

— Хребет Индиго. Я всю жизнь ходил в походы по этому району. Это мое любимое место. С вершины открываются великолепные виды.

— Не сомневаюсь. Может быть, когда-нибудь я и сама доберусь до вершины.

— Я возьму тебя с собой. — Искреннее предложение.

— Буду только рада. — Не менее искренний ответ.

Если Бриггс возьмет меня в поход, я сомневалась, что он столкнет меня с обрыва.

Разве у меня не скрутило бы живот, если бы я боялась, что этот человек — убийца? Разве не было бы нервного возбуждения в моих венах? Но ничего не было. Моя интуиция подсказывала, что в смерти Лили Грин что-то не так. И все же, когда я сидела напротив человека, у которого не должно было быть ее бумажника, человека, который жил ближе всех к месту ее смерти, ни одна клетка моего тела не предупреждала, что он опасен.

Но мне платили не за то, чтобы я полагалась исключительно на инстинкты. Я была здесь, потому что мы следовали за уликами. След привел меня сюда. Я буду продолжать идти, пока не достигну препятствия.

— Бриггс, я уверена, что вы это знаете, но у основания хребта Индиго были найдены три женщины.

— Да. Это ужасно. Эти дети… они всего лишь дети. — В его голосе прозвучало искреннее сочувствие.

— Это ужасно.

Между его седеющими бровями образовалась складка.

— Ты же не думаешь, что я имею к этому какое-то отношение? Я даже не знал этих девушек.

— Расскажите мне подробнее о том, как вы нашли сумочку.

Он наклонил голову, уставившись на предмет, о котором шла речь.

— Я подумал, что сумочка тебе нужна, потому что ее украли или что-то в этом роде. То же самое с бумажником. Подумал, что ты скажешь мне, когда мы приедем сюда. Теперь я понял. Ты думаешь, что я как-то связан с теми девушками, не так ли?

Вместо ответа я наклонилась вперед, опершись локтями о край стола.

— Когда вы нашли сумочку?

— Я не убийца. — Он скрипнул зубами, не отвечая на мой вопрос. — Я теряю рассудок. Я теряю себя. Для мужчины это унизительное осознание. Знать, что я ни черта не могу сделать, чтобы остановить это. Я столкнулся с собственной смертностью, мисс Ковингтон. А не с убийством невинных девочек. — Цвет его щек стал розовым. Плечи напряглись.

— Давай лучше поговорим о сумочке.

— Чья она была?

— Хармони Хардт.

Он опустил взгляд.

— Это была та женщина, которую нашел Харрисон? Или Гриффин?

— Гриффин, — ответила я. — Когда вы нашли эту сумочку?

— Какой сегодня день?

— Среда.

— В воскресенье.

Это был день пожара.

— Вы уверены? В прошлое воскресенье?

— Да. Я ходил в поход рано утром. Вернулся домой. Положил книги на полку, чтобы разобраться с ними позже. Вышел на улицу, чтобы поработать во дворе, и тут… тут появилась ты.

Значит, у него был эпизод.

— Бумажник был внутри, когда вы его нашли?

— Нет.

— Где вы нашли бумажник?

— Там же, где и в воскресенье. Оба были вместе.

Хармони Хардт умерла за несколько лет до Лили Грин. Эти вещи не должны были быть вместе.

Если только Лили Грин не хранила кошелек, как у Хармони Хардт. Сначала я предположила, что монограмма «Х» обозначала Хармони, но, возможно, это был логотип дизайнера. Когда я взялась за опознание сумочки, я начала с матери Хармони. Когда она узнала ее, я не стала уточнять о ней у Мелины Грин.

Я сделаю остановку после того, как отвезу Бриггса домой. И проведу дополнительные исследования о происхождении этой сумочки.

— Вы сначала нашли сумочку или кошелек? — спросила я.

— Кошелек. Он лежал прямо посреди моей обычной тропы. Я чуть не наступил на него.

— А где была сумочка?

— В кустах метрах в тридцати от меня.

— На тропе?

Он кивнул.

— Да.

В голове у меня все крутилось, возможности и сценарии мелькали, как в стробоскопе. Не было никакой причины, по которой он должен был найти оба предмета так близко друг к другу.

Бриггс мог лгать, хотя его признание только усиливало подозрения. Более правдоподобной была бы ложь о том, что сумочку он нашел много лет назад, а бумажник — совсем недавно, причем в совершенно разных местам.