Хребет Мира

Припомнив это, Темигаст улыбнулся. Может, сейчас замку Аук нужно такое воодушевление; может, пришло время встряхнуть это старое родовое гнездо и все поместье. Может, задор хозяина Аукни наконец поднимет заброшенную деревеньку до уровня ее соседей, Хандлстоуна и Дороги Огня. Ни один из прежних лордов Аукни никогда не женился на девушках из деревни. Выбор здесь невелик, и большинство девушек принадлежали к семьям, жившим в деревне в течение многих веков, включение же в знатный род такого количества простолюдинов, пусть и отдаленного родства, было серьезным аргументом против женитьбы Ферингала.

Но сам по себе пыл, выказанный молодым господином, был не менее серьезным аргументом за этот брачный союз, и старик решил, что отнесется к делу со всем вниманием, все разузнает об этой деревенской девушке и прикинет, что можно придумать.

Глава 3 ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ

— Он тебя знает, — заговорил Морик, снова встретившись с Вульфгаром на исходе ночи, после того как побывал в злачном притоне. К тому времени варвар уже почти полностью осушил вторую бутылку. — А ты знаешь его.

— Это он так думает, — уточнил Вульфгар, невнятно проговаривая слова.

Он даже сидел с трудом, его качало. Варвар был пьянее, чем обычно к этому часу. Выйдя из «Мотыги», они с Мориком пошли в разные стороны, причем Вульфгар забрал обе бутылки. Однако варвар не отправился сразу к докам, как всегда, а пошел бродить по городу и оказался в богатой части Лускана, где располагались дома уважаемых людей и торговцев. Городская стража не прогнала его, потому что в этой части города проводился так называемый Карнавал Воров — здесь стояло большое возвышение, где публично наказывали преступников. В эту ночь на возвышении оказался вор. Палач несколько раз спрашивал, сознается ли он в своем преступлении, и, когда преступник не признавался, громадными ножницами отрезал ему мизинец. Услышав ответ вора, толпа одобрительно взвыла.

Само собой, если бы он сознался, то тем более не отделался бы легко. В этом случае он потерял бы все пальцы на руке, один за другим, под восторженные крики и вой толпы.

Однако Вульфгар не участвовал во всеобщем веселье. При виде этого издевательства он вновь оказался в Бездне, в лапах Эррту, совершенно беспомощный перед лицом страданий. Какие только муки он там не испытал! Его резали, били, хлестали плеткой почти до смерти, а потом прислужники демона вновь исцеляли его. Он помнил, что ему не раз отсекали пальцы, а после снова приращивали их.

Все это он снова пережил как наяву, увидев злосчастного вора. Самой худшей физической пыткой была наковальня. Ее Эррту изобрел для Вульфгара и прибегал к ней в те моменты, когда бывал слишком разъярен, чтобы придумать нечто более изощренное, истязавшее не только тело, но разум и душу,

Наковальня была холодной, как глыба льда, и обжигала тело, когда приспешники демона распинали на ней варвара.

Затем, не спеша, с жестокой ухмылкой Эррту приближался и наносил один резкий сильный удар небольшой колотушкой, утыканной иглами, прямо по лицу и глазам Вульфгара, которые, казалось, лопались, а по всему телу прокатывалась волна невыносимой боли и тошноты.

А после, само собой, прислужники Эррту излечивали его, чтобы удовольствие можно было повторить.

Даже сейчас, давно освободившись из темного плена Эррту, Вульфгар подчас внезапно просыпался, свернувшись как младенец, и зажимал ладонями нестерпимо болевшие глаза. Варвар знал лишь один способ спастись от боли. И он схватил бутылки и бросился прочь, потому что только жгучий напиток, попав внутрь, мог сгладить жуткие воспоминания.

— Он так думает? — с сомнением спросил Морик.

Вульфгар смотрел на него без всякого выражения.

— Тот человек в «Мотыге», — напомнил Морик.

— Он ошибся, — повторил Вульфгар заплетающимся языком.

Морик бросил на него недоверчивый взгляд.

— Он знал того, кем я был когда-то, — признал варвар. — Но не того, кто я сейчас.

— Дюдермонт, — задумчиво произнес Бродяга.

Теперь уже Вульфгар с недоумением посмотрел на него. Конечно, Морик знал большинство жителей Лускана — до сих пор он оставался в живых только благодаря хорошей осведомленности, — но варвар не предполагал, что ему может быть известен какой-то моряк (именно так он и воспринимал теперь капитана), посетивший порт.

— Капитан Дюдермонт с «Морской феи», — договорил Морик. — Которого прекрасно знают и боятся все пираты Побережья Мечей. Он тебя знает, и ты знаешь его.

— Я как-то плавал с ним… но то было в другой жизни, — сказал Вульфгар.

— У меня много друзей, которых кормит море, и они готовы хорошо заплатить, лишь бы избавиться от этого типа, — осторожно продолжал Морик, низко склонившись к сидящему варвару. — Мы могли бы выгодно воспользоваться вашим знакомством.

Едва он это произнес, как Вульфгар вскочил и схватил Морика могучей рукой за горло. Хоть он и неуверенно держался на непослушных ногах, в одной его руке было достаточно силы, чтобы поднять собутыльника над землей. Сделав несколько шагов и едва не упав, варвар прижал Морика Бродягу, болтавшего ногами в воздухе, к стене какого-то склада.