Хрен С Горы

"Кровью ваших погибших товарищей, что сейчас сохнет на ваших лицах, той кровью, что запеклась на их ранах, той кровью, что пропитала землю Текока, заклинаю вас всех! Отныне все вы станете как один и, каждый станет всеми. И будут "пану макаки" биться как единое целое, и будут наши мёртвые стоять в одном ряду с живыми, и будут мёртвые всегда рядом с живыми, и будут они прикрывать живых, как живые прикрывают в бою друг друга! И будут мёртвые, кровь которых сейчас на лицах живых, порукой тому, что сердца живых всегда будут гореть храбростью и яростью к врагам, и будут сердца живых наполнены верностью Солнцеликой и Духами Хранимой тэми Раминаганиве и её будущему потомству! А если кто из корысти, трусости или по какой иной причине предаст нашу покровительницу или своих товарищей из "пану макаки", то прольётся на него гнев духов погибших героев и умрёт он в страшных мучениях, и имя его будет проклято навеки, и душа его будет, пока возвышается из моря Пеу, пребывать сразу и в трупе, и в трупных червях, и будет он жрать сам себя и гнить сам же заживо" - я замолчал на минуту, потому плеснул остатки крови в костры - "Кровь смешалась с огнём, дым улетел в небеса, зола лежит на земле, водой её смоет в ручей! Но огонь, горящий здесь, войдёт в каждого из "пану макаки", и будет гореть в ваших сердцах, и будут они преисполнены храбрости и верности друг другу и Солнцелкой и Духами Хранимой тэми Раминаганиве!"

В наступившей тишине я разбил медным топориком пустой горшок и бросил по нескольку осколков в каждый из костров. Руки мои были испачканы кровью (на самом деле не человеческой, а птичьей, ради которой рассталась с жизнью парочка конури). На глаза попался пленный лучник. В общем-то, я его видел во время обряда, даже проходил рядом, когда мазал лица приставленных к нему "макак" и Сектанта. Но тогда было не до тузтца. Теперь же я обратил внимание, что пожилой вохеец что-то тихо говорил Тагору, наверное, пробовал объяснять смысл творящегося действа.

Остановившись возле чужаков, я приказал Тунаки: "Ты будешь переводить мои слова этому тузтцу". Сектант послушно кивнул.

Быстро окрасив лучника кровью ото лба до подбородка (тот от неожиданности дёрнулся, но двое его сопровождающих-караульных подпирали сзади), я громко, тщательно проговаривая каждое слово, произнёс: "На тебе, Тагор из рода Тхшелу, кровь воинов из братства "пану макаки". Но действовал ты не по своей воле, а по воле Того, Кто Ходит Между Деревнями и Меняет Разные Вещи, которому должен ты свою жизнь и свободу. Кровь людей "пану макаки" смыла с тебя все прежние клятвы. Потому я заклинаю духов огня и воды, чтобы они приняли на себя кровь "пану макаки", пролитую тобой. А кровь "пану макаки", пролитая тобой, Тагор из рода Тхшелу, заклинает, что отныне ты сам будешь "пану макаки", и будешь служить Солнцеликой и Духами Хранимой тэми Раминаганиве, как и полагается участникам нашего братства".

Сектант старательно переводил мой экспромт. Тузтец демонстрировал невозмутимость, но к концу перетолмачивания речи видно было, что процедура на него подействовала не хуже, чем на туземцев.

Я дождался, пока пожилой вохеец закончит объяснение Тагору, и объявил: "Я всё сказал. Помните, что отныне духи погибших товарищей всегда будут стоять в наших рядах. И будут помогать в благих делах, и карать за дела дурные! А сейчас предстоит предать земле тела наших братьев, павших в бою". В наступившей тишине "макаки" - как старые, так и новые - принялись перетаскивать тела к широкой траншее глубиной в человеческий рост, и осторожно спускать их на дно.

Население Пеу предпочитало своих покойников погружать в воду или оставлять на открытом воздухе, чтобы потом собрать очищенные от плоти кости, раздробить их в мелкие кусочки и закопать где-нибудь под полом хижины. Но в походных условиях соблюдение правильного обряда погребения было мало выполнимо. Кроме этого, из соображений гигиены я намерен был бороться всеми силами с подобной практикой: в своё время немалым шоком для меня оказался тот факт, что все берега Боо были густо утыканы уходящими под воду деревянными помостами, к которым крепко привязано множество трупов в разной степени разложения. Видел я такое и на озере Со. Да и на Малой Алуме тоже доводилось натыкаться на папуасские кладбища.

Так что я с ходу придумал магическое объяснение, почему участники братства "пану макаки" должны предаваться земле: дескать, коль служим мы верой и правдой правительнице всего Острова, то и после смерти должны попадать в землю, над которой властвует Солнцеликая и Духами Хранимая. Мои орлы, полные верноподданнических чувств и рыцарских заморочек, версию своего "пану олени" проглотили без раздумий и с энтузиазмом выкопали достаточных размеров братскую могилу.