Хрен С Горы

Продолжалось, разумеется, всё это не долго -- уже в 1469 году жители восточной части Земноморья стали понимать, что лучше бы у них оставались старые враги в лице Интала и Тойна. А потом... Ни вохейцы, ни укрийцы не успели ничего толком предпринять, как весь Южный архипелаг уж был в руках палеовийцев. Упиваясь своим подавляющим военным превосходством, те не вступали ни в какие переговоры с кем-либо.

Правители востока, быстро убедившись в беспомощности своих деревянных лоханок против стальных кораблей, а копий, мечей и стрел против пушек, оставили попытки сопротивления. Большинство даже и не думало о каких-либо союзах для борьбы с наглыми захватчиками, к чему призывали некоторые горячие головы, вроде укрийского флотоводца Кулщахикны.

В итоге, несколько лет назад установился некий новый статус-кво: палеовийцы, захватив Южный архипелаг, и попиратствовав у берегов Укрии и Вохе, повернули на запад, оставив Восток пока в покое -- нечастые визиты дымящих трубами кораблей теперь протекают более-менее мирно. Впрочем, каждое такое появление всё равно держит местных жителей в напряжении: никогда заранее не известно, как себя поведут гости с Тюленьих островов -- в одном случае они вполне культурно постоят в гавани, заплатят за воду, продовольствие и портовых шлюх, а в другом устроят бойню из-за сущей ерунды.

 

Но это на востоке палеовийцы особой активности не проявляют. На западе же они всерьёз взялись за тамошние царства. Правда, такой же лёгкой быстрой и лёгкой победы что-то не получается. Что конкретно на Юго-западном архипелаге происходит, понятно было не сильно: контакты между двумя половинами Земноморья резко сократились, а те, что продолжались, шли, за немногими исключениями, через палеовийцев, которые тщательно умалчивали о своих проблемах, зато регулярно трубили об успехах. Но, судя по отрывочным сведениям, достигающим Вохе или Тузта с Укрией, до полной победы обитателям Тюленьих островов ещё далеко.

Из расспросов Баклана с Сектантом я уже понял, что меня угораздило угодить в эпоху перемен. Но только теперь становился понятен их масштаб. И униженная гордость прежних гегемонов Земноморья стояла, наверное, где-то на последних местах.

Куда серьёзнее были войны между царствами восточной половины островного мира, в которых те пробовали компенсировать свои потери за счёт более слабых. Добавим сюда разрыв прежних торговых связей -- палеовийцам было плевать на процветавшую прежде торговлю скилнским оловом, которое покрывало добрую половину потребностей востока, равно как и на поставки с Южного архипелага ракушек, заменяющих повсеместно мелкую монету. И это было самое заметное, отражающееся на всех странах сразу. Остальные "мелочи", бьющие по отдельным островам, городам или торговцам, просто невозможно перечислить. Хорошо хоть, что большая часть экономики Земноморья носила либо натуральный характер, либо завязана была на местные, сугубо локальные рынки -- так что число всерьёз пострадавших на самом деле было невелико.

 

А кое-кто от случившегося даже в чём-то выиграл. Например, Кабирша, лишившаяся вдруг основного конкурента на рынке олова. Тем более что жителей материка на первых порах не затронул случившийся передел сфер влияния на море. И они подсчитывали неожиданно подскочившие барыши, а чуть позже веселились над унизительными поражениями старых соперников и конкурентов.

Впрочем, малину кабиршанцам испортил бурный рост производства железа -- как традиционного дрянного, известного уже несколько веков, так, в большей мере, и довольно качественной стали, технология которой попала на острова Востока незадолго до явления миру палеовийской мощи -- вместе с первыми тенхорабитами. Но тогда особого интереса это не вызвало. Плохую службу служила репутация металла мягкого, быстро ржавеющего, требующего весьма хлопотной обработки проковкой, в то время как медь, а тем более бронза сравнительно легко плавилась. Вдобавок ко всему, железо отличалось нестабильными свойствами. Потому сталь до поры до времени весьма медленно завоёвывала рынки -- в основном там, где существовали тенхорабитские общины.

Теперь же, с подорожавшим в разы оловом, покупатели, при всём своём консерватизме, стали чаще обращать внимание на железные изделия, среди которых неожиданно находились не уступающие бронзовым по прочности. Очень быстро преимущества нового материала оценили и правители. Так что мастера-тенхорабиты превратились в стандартную принадлежность царских кузен и оружейных арсеналов. А привычка адептов новой веры нести в массы не только свою религию, но и знания, побуждала их распространять трактаты по металлургии и прочим премудростям. Потихоньку сталь начали выплавлять и без последователей Пути Истины и Света, не всегда удачно, конечно -- практический опыт никакими инструкциями не заменишь. Но, тем не менее, новый металл серьёзно потеснил бронзу. Кстати, слова Баклана о ноже из "скилнского железа", означали как раз сталь, а вовсе не то, что его сделали на далёком западном острове.