Хрен С Горы

Ещё бы. Трудно выболтать то, чего не знаешь. Посылая Баклана в столицу, я обычно вручал ему очередное письмо, а на словах ничего секретного и важного не говорил. Ни моему курьеру, ни туземцам и в голову не могло прийти, что главой заговора в столице является не кто-то из опытных и уважаемых воинов, а девочка-подросток в плаще из перьев птицы топири. В общем, стереотипы сыграли с врагами злую шутку -- совсем как у меня самого недавно с образом торговца. Но для вашего покорного слуги, к счастью, ложное представление о бронзововековом купце, как о заплывшем жиром трусливом торгаше, не вылилось в серьёзные неприятности. А вот для текокской аристократии всё вышло куда печальнее.

-Ладно, Рами, пойдём, показывай убийц Итуру -- сказал я, и, обращаясь к сопровождающим меня воинам -- Заберите труп нашего товарища. Он заслужил достойного погребения и хорошей тризны.

 

-Вот этот, этот, этот и этот -- тоненький пальчик Солнцеликой и Духами Хранимой не был похож на коготь какого-нибудь демона из туземных сказаний или легенд, но тем, на ком останавливался погрызанный ноготок, он внушал ужас не меньший.

-Хорошо, тэми -- сказал я, глядя как бойцы Кано выдёргивают указанных Раминаганивой из кучки неблагонадёжных -- Сегодня был трудный день. Тебе следует отдохнуть. Пусть женщины из твоей свиты сопроводят тебя в твое жилище. А лучшие и самые верные из "пану макаки" будут охранять покой нашей покровительниц.

-Да, я очень устала -- согласилась со мной юная правительница.

Ну, вот и славненько: не зачем ребёнку смотреть на то, что сейчас здесь произойдёт.

"Слушайте все!" - многие из находящихся на платформе от моего крика вздрогнули - "Вчера здесь убили одного из "пану макаки". Причём не просто убили, но убивали его долго и мучительно. Потому я, Сонаваралинга, таки Хона и Вэя, пану олени братства пану макаки, говорю: те, кто сделал это, умрут также мучительно, как и наш брат Итуру". Я перевёл дыхание, старательно сдерживая накатывающее бешенство.

"Ты. Кто. Такой?" - слово за словом выплёвывались изо рта, словно мелкие камушки.

-Утуменуй -- стараясь не терять достоинства, ответил самый богато украшенный регой из четвёрки.

-Остальные? Твои? Люди?

-Да -- нервно усмехнулся тот.

-Они. Действовали. По твоему. Слову?

-Да.

-Хорошо -- я на пару минут задумался, после чего обращаясь к подчинённым Утуменуя -- Вы всего лишь руки. Которые делают. То, что прикажет главный над вами. Мне. Тоже. Нужны. Послушные. Руки. Сонаваралинга не станет. Убивать. Если. Сделаете С ним -- указываю пальцем на их предводителя -- То. Что. Сделали. С моим. Человеком.

Все присутствующие, затаив дыхание, ждали ответа.

-Можешь убивать меня -- бросил один из подручных Утуменуя -- Я не стану причинять вреда своему вождю.

-Хорошо -- что меня на этом "хорошо" заклинило -- Ты выбрал свою судьбу. Регой, чьего имени я не желаю знать. Потому. Что. Мне. Не интересны. Имена. Покойников. Остальные?

-Я согласен -- ответил молодой парень.

-Я тоже согласен -- буркнул третий.

-Бросьте. Эту падаль. Вниз. На землю -- короткий кивок в сторону главного из баклановых палачей -- Чтобы. Не замарать. Кровью. Ублюдка. Место. Где. Бывает. Правительница.

"Макаки", держащие с двух сторон Утуменуя, стащили его вместе с отказником вниз, на мигом освободившийся пятак -- рядом с трупом вохейца.

-Начните со своего старшего -- приказал я согласившимся на повторное выполнение палаческой работы -- А этот пусть постоит, посмотрит, что его самого ждёт.

Несколько моих бойцов схватили Утуменуя за руки и ноги, и повалили на землю.

-Ну. Давайте. Начинайте -- пришлось поторопить замершую в нерешительности парочку.

-У нас нет ножей.

-Кто-нибудь! - крикнул я -- Дайте этим двоим ножи!

Гоку мягко и пружинисто спрыгнул с помоста, протянув два каменных лезвия с костяными рукоятками.

-Давайте, начинайте! - мой рык подстегнул этих двоих, и они подступили к тому, кто ещё несколько часов назад был их вождём.

"Крысогубый придурок!" - вопль Утуменуя резко ударил по ушам -- "Трус, который боится сойтись со мной в честном поединке!!! А вы, крысиные отродья!!!" - перешёл он на своих подчинённых-предателей -- "Трусы, меняющие свою жизнь на честь!"

Сдались им всем мои тонкие губы. Но насчёт трусости задело. Впрочем, чего это я, чувак просто пробует разозлить меня и своих палачей -- надеясь, что в раздражении его прикончат побыстрее. А хрен тебе, морда черножопая.

"Не обращайте внимания" - сказал я замершим в нерешительности текокцам - "Он просто хочет разозлить вас и меня, чтобы его быстрее умертвили. Но вы должны, наоборот, сделать так, чтобы он помучился столько же, сколько Итуру. Или больше. Давайте. Давайте".

И спасающие свои шкуры воины принялись за дело.

За последний год с небольшим мне пришлось видеть немало крови и смертей -- причём не только в бою, но и после, когда добивали безнадёжных раненных, неважно, своих или врагов. Так что процедуры, которым подвергался Утуменуй, вызывали скорее мрачное удовлетворение, нежели какие иные эмоции. Хотя такой спокойной реакции от себя я вообще-то не ожидал.