Хрен С Горы

А уж напоследок, позвав с собой Баклана в качестве переводчика и Гоку, призванного изображать "злого следователя", отправился допрашивать заинтриговавшего меня задержанного. Итуру, словивший стрелу в плечо, выглядел неважно, и я подозревал, что разговор получится не сильно длинный и информативный, но всё равно, подготовку к нему следовало провести основательную: сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя. Среди папуасов обо мне уже ходила слава ужасного колдуна и великого воителя, и особых усилий для сохранения подобного представления у окружающих прилагать не приходилось, но человеку новому требовалось сразу же продемонстрировать, что перед ним не хрен собачий.

Мы удобно уселись на ворох травы, заботливо натасканный сунийцами. Солнце из-за наших голов било в лицо сидящему на корточках пленному. Я отхлебнул из бамбукового стебля. Допрашиваемый облизнулся сухими губами при виде пьющего воду человека, но больше никак не выдал свою жажду.

"Спроси его, кто он такой" - велел я Баклану - "Он не похож на..." - я замялся - "...Того, Кто Ходит Между Деревнями И Меняет Разные Вещи". В языке аборигенов Пеу не существовало слов "торговец" или "купец", поэтому пришлось на ходу придумывать словесный оборот для обозначения данного вида деятельности. Но вохеец меня прекрасно понял, в отличие от Гоку, на лице которого отражалась напряжённая работа мысли: что же такое сейчас выдал "пану олени" Сонаваралинга. В общем-то, это некоторое выпадение из образа "злого мента", который должен злобно скалиться и отвешивать подозреваемому тумаки - ну ладно, пусть будет не только злобным, но и туповатым в придачу.

Баклан начал что-то требовательно говорить, кивая периодически на меня. Пленный немного помолчал. Я уже собирался дать сигнал текокцу, чтобы он простимулировал вербальную активность чужака хорошей затрещиной, но тот, наконец, начал отвечать.

Если я хоть чуть-чуть разбираюсь в эмоциях, мой переводчик был услышанным несколько обескуражен. Причём если сначала на лице его читалось легкое удивление, то в конце физиономия Баклана выражала сложную смесь офигевания со злорадством.

-Говори, что тебе сказал чужак! - стараясь не показать нетерпения и любопытства, потребовал я у вохейца.

-Его зовут Шщххагхор - начал Итуру (ох уж эти вохейские нагромождения шипящих, мне лично в имени, которое назвал пленный, слышалось просто "Шагхор") - Он не вохеец. А тусатишхива.

-Кто?!

Потратив минут пять, удалось выяснить, что это жители уже знакомого мне по рассказам государства Тузт, расположенного на острове Укрия, что находится на север от Вохе.

-Ты его хорошо понимаешь? - озабоченно спросил я, помня, как первое время мучился, общаясь с Бакланом и Сектантом.

-Понимаю - развеял мои опасения вохеец - Он очень хорошо по-нашему говорит. Как наши высокорожденные - последнее произнесено было с той непередаваемой смесью зависти и презрения, какой иные граждане в прежней моей жизни произносили слово "буржуй".

-Это как? - уточнил я.

В ответ Баклан неопределённо промычал что-то насчёт высокорожденных, у которых хватает времени и денег, чтобы учиться письму и искусству красиво говорить. Так точно, классовая ненависть во всей красе. А попавший в наши руки гусь залётный не прост: коль балакает как образованный человек, да ещё на чужом для него вохейском.

-Ты спросил, что он среди Тех, Кто Ходит Между Деревнями И Меняет Разные Вещи, делал? - пришлось напомнить горе-переводчику.

-Да - сказал Итуру - Он... - здесь Баклан в затруднении остановился.

-Что, он? - я уже начал терять терпение.

Вохеец продолжал молчать, готовый чуть ли расплакаться.

-Этого слова нет в нашем языке? - кажется, догадался я.

-Да - с видимым облегчением сказал вохеец.

-Тогда опиши подробно, чем занимается наш гость - пришёл я ему на помощь.

Тут я заметил, что тузтец внимательно наблюдает за нами, глядя снизу вверх, и даже прислушивается к разговору, и, кажется, ухмыляется, видя затруднения допрашивающих. Непорядок.

"Гоку" - повернулся я к разведчику-текокцу и указал на пленного - "Мне не нравится, что этот чужак скалит зубы. Объясни ему, что улыбаться он будет только, когда ему разрешат". Тот подскочил к Тагору и, схватив его за плечо, прорычал что-то насчёт отрезания гениталий и скармливания их свиньям. Ухмылка сползла у тузтца с лица. Вот так-то оно лучше.

-Он воин - начал Баклан (употребив для обозначения воинской профессии "регой") - Типулу-таки одного острова, не Тузта, а другого, воевал с Вохе. У него было мало своих воинов, поэтому он позвал регоев с других островов, чтобы они помогли ему победить вохейцев. За это тот типулу-таки пообещал им долю в добыче. Была большая битва. Дождь назад. Тагор тогда был ранен и попал в плен к вохейцам.

Здесь Итуру вновь замолчал, подыскивая походящие слова.