Хрен с Горы

Впрочем, малину кабиршанцам портил бурный рост производства железа, как традиционного дрянного, известного уже несколько веков, так и, в большей мере, довольно качественной стали, технология которой попала на острова Востока незадолго до явления миру палеовийской мощи вместе с первыми тенхорабитами. Но тогда особого интереса это не вызвало. Плохую службу служила репутация металла мягкого, быстро ржавеющего, требующего весьма хлопотной обработки проковкой по сравнению с легко плавящимися медью и тем более бронзой, вдобавок ко всему, отличающегося нестабильными свойствами. Потому сталь до поры до времени весьма медленно завоёвывала рынки, в основном там, где существовали тенхорабитские общины.

Теперь же, из-за сильно подорожавшего олова, покупатели, при всём своём консерватизме, стали чаще обращать внимание на железные изделия, среди которых неожиданно находились и не уступающие по прочности бронзовым. И очень быстро преимущества нового материала оценили и правители. Так что мастера-тенхорабиты превратились в стандартную принадлежность царских кузен и оружейных арсеналов. А привычка адептов новой веры нести в массы не только свою религию, но и знания, побуждала их распространять трактаты по металлургии и прочим премудростям. Так что сталь начали выплавлять и без последователей Пути Света и Истины, хотя, конечно, не всегда удачно – практический опыт никакими инструкциями не заменишь. Но тем не менее новый металл серьёзно потеснил бронзу. Кстати, слова Баклана о ноже из «скилнского железа» означали как раз сталь, а вовсе не то, что его сделали на далёком западном острове.

Пока, конечно, потребительский консерватизм ещё обеспечивает кабиршанского царя-жреца и его окружение высокими доходами от олова. Но не за горами уже маячат времена, когда бронза превратится в материал, идущий в основном на понтовое оружие, символизирующее высокий статус владельцев, да на скульптуры или всевозможные гонги, колокола, колокольчики и прочие предметы религиозно-ритуального назначения. Единственное, что может ещё спасти или даже повысить барыши извечного вохейского соседа-соперника, – это начавшаяся гонка вооружений, в ходе которой правители островов Восточного Земноморья принялись оснащать свои войска ружьями и пушками. Если первые, как я понял со слов моего информатора, делались из стали, то вторые по преимуществу отливались из бронзы и представляли собой что-то фитильное, стреляющее ядрами.

В этой гонке вооружений все, кроме обитателей Тюленьих островов, делали только начальные, скромные шаги, и мало кто на Востоке осознавал всю глубину творящихся перемен. Да и вообще вся эта ремесленная самодеятельность на уровне средней шко… то есть Средних веков совершенно не катила против палеовийцев, подошедших к вопросу индустриально. Тагора даже обычная невозмутимость, тщательно им всегда сохраняемая, оставила, когда он пересказывал, как на его глазах корабль «тюленеловов» разнёс в щепки три вохейские боевые галеры, – тем и бронзовые пушки не помогли. И никто из экипажей многочисленных судов, стоявших в этот момент в гавани Хтилтоша, даже сообразить толком ничего не успел. Единственная мысль, посетившая практически всех свидетелей сего погрома с разгромом, – это вознести благодарение богам и духам-покровителям, что не они оказались объектом атаки палеовийцев.

Со всеми этими раскладами и многими иными подробностями из истории и географии Земноморья с окрестностями я волей-неволей ознакомился, когда пытал Тагора насчёт особенностей торговли вохейцев с Пеу.

Здесь схема была следующей: сначала купцы плыли от Вохе к берегам Тагиры, обычно с грузом стальных изделий и тканей. В Тагире распродавали ножи с топорами и мечами, большую часть тканей, в обмен получая продовольствие и немного тагирского бронзового оружия и посуды – как металлической, так и керамической. Далее они плыли прямиком к нашему острову, где меняли бронзу и керамику на ракушки. Пока в Мар-Хоне шли торги и погрузка, преобладающее направление ветров менялось таким образом, что плавание от Пеу к берегам Вохе становилось благоприятным, чем торговцы и пользовались. А через несколько месяцев всё повторялось.

Непонятно, правда, зачем нужен крюк в Тагиру, не проще было бы сразу везти сюда стальное оружие? О чём я и сказал Тагору. Тузтец, усмехнувшись, просветил меня насчёт косности и консерватизма папуасских потребителей, не уступающих косности и консерватизму покупателей в странах куда более цивилизованных. И им со времён легендарного Падлы-Мишки подавай именно блестящую бронзу, а не невзрачное железо. Вот тагирийцы уже оценили достоинства стали и раскупают, сколько ни привозят. Потому и приходится вохейским купцам проводить такой сложный обмен по треугольному маршруту.