Хрен с Горы

За те сутки, которые я не появлялся на строительстве Канала имени Ратикуитаки (это не шутка: одним из аргументов, окончательно добивших моего босса, явилось предложение присвоить гидротехническому сооружению его имя – не то чтобы наш начальник был слишком тщеславен, но и войти в историю Бонхо как строитель первой крупной ирригационной системы он был не против), работа продвинулась неплохо: сунийцы успели прокопать от трети до половины того участка, на который их первоначально двинули. Если такими темпами пойдёт дело, то до водораздельной возвышенности дойдут за пару дней. Дальше, правда, такого темпа ожидать не приходилось, так как им предстоит углублять русло канала намного глубже нынешних двух с небольшим метров – где на полметра-метр, а где и на два-три-четыре. Не говоря уже о седловине между холмами, там врываться придётся на добрый десяток метров.

Да, забыл сказать: я ввёл систему измерения длины (и, соответственно, площади и объёма), за основу взяв свой собственный рост, равный 175 сантиметрам. Так что теперь длину измеряли деревянными палками-«ралингами». Можно, наверное, было взять любой произвольный отрезок – хотя бы размах рук или рост нашего таки. Но я всё-таки предпочёл в качестве эталона выбрать единственный предмет, чья длина в метрических единицах была мне достоверно известна, – на случай, если вдруг понадобится переводить обратно в метры.

Такумал бодро отрапортовал, что за прошедшие с начала работ двое суток на всех восьми участках канала в общей сложности полностью готово двести шестьдесят «ралинг» при глубине от полутора до двух «ралинг» и со средней шириной в две с половиной «ралинги», а ещё сто двадцать «ралинг» находятся в разной степени неполной готовности и будут доделаны до наступления темноты. Так что к послезавтрашнему вечеру первая часть канала общей протяжённостью семьсот пятьдесят единиц измерения моего имени будет полностью готова, и можно приступать ко второму участку.

Если честно, слышать своё имя в таком контексте как-то не очень. Наверное, хорошо, что я не выбрал в качестве меры измерения рост нашего таки, а то, не ровён час, босс обиделся бы. Но на фоне доклада о том, что работы идут согласно графику, это так, мелочь.

В компании Такумала и предводителей сунийских трудовых отрядов я прошёлся сперва по уже выкопанной части канала, потом посмотрел участки, где успели провести разметку.

Здесь мы с моим замом остались вдвоём, не считая Длинного и К^о, которые тащились чуть позади нас.

Такумал первым завёл разговор о сегодняшнем совете у Ратикуитаки и его несколько странном и смазанном окончании. Надо же, регой тоже заметил несообразность произошедшего. Но если я не стал заморачиваться всем этим, то пребывающий в окружении нашего босса уже десять дождливых сезонов воин был немало озадачен: во-первых, хозяин обычно ничего не скрывает от своих людей, а тут налицо какие-то секреты; во-вторых, как бы эти задумки таки его окружению не вышли боком.

Увы, ничем не могу помочь моему заму по строительной части, поскольку знаю не больше его. Что вызвало немалое изумление Такумала, граничащее с недоверием. Оказывается, у всех регоев, коих Ратикуитаки призвал на сегодняшний совет, сложилось почему-то впечатление, что я говорил по прямому наущению босса, уж больно довольным выглядел наш начальник после моей речи, камня на камне не оставившей от планов похода на запад.

Бли-и-ин!!! Ведь действительно, Ратикуи после моего выступления был доволен, как кот, добравшийся до сметаны. Не очень приятно понять вдруг, что тебя использовали втёмную. Да ещё вдобавок не зная, как именно! И кто – дикари, верящие во всякую чушь и муть!

Ничего удивительного, что остаток дня был безнадёжно испорчен. Вернувшись в своё служебное жильё, я поел стряпню местной подруги Длинного, которая заодно готовила на меня и толкущихся в мастерских рабочих, а также делала прочую женскую работу по немудрёному холостяцкому хозяйству.