Хрен с Горы

В общем-то, для любого папуасского вождя совмещение наращивания численности свиты из верных ему регоев с сохранением и тем более увеличением любви со стороны подданных – задача неординарная, ибо размер личной дружины неизбежно ограничивался количеством прибавочного продукта, который можно присвоить, не нарушая устоявшихся обычаев по части делёжки дани с сунийских ганеоев слишком уж нагло. Старые предания как самого Бонхо, так и всего Пеу полны историй о расправах над запускавшими свою руку в «общак» вождями самого разного уровня. В этих условиях просто удивительно, что на острове появилось что-то, отдалённо напоминающее единое государство, – не то сонаи в процессе завоевания немного прочистили всем остальным мозги, не то я по земной привычке преувеличиваю степень централизации и пределы власти типулу-таки.

Но мне пока что ограниченность ресурсов не грозит: во-первых, я твёрдо намеревался приватизировать в свою пользу бонхойскую часть медноперерабатывающего комплекса, во-вторых, аналогичная судьба ждёт и результаты ирригационных работ, инициированных мной недавно. Даже если поделить мои обещания покойному боссу на два, всё равно новых двадцать–тридцать человек точно с этих орошаемых полей прокормить можно. Причём это только начало: на высоких местах верхнего Бонхо, кроме тех деревень, вблизи которых уже начали рыть канал, имеются другие сунийские поселения, обитателей которых можно облагодетельствовать системой орошения – они ещё благодарить меня будут, отдавая половину того, что получат благодаря дополнительному увлажнению. Следовательно, я вполне могу рассчитывать на увеличение рядов «ипану макаки» до сотни или даже двух, а такой оравы регоев не имел никто из бонхойских таки. Монополия на медное производство же даст преимущество над местными вождями в вооружении.

Главное теперь – продержаться ближайший год-другой, пока сформируется мой экономический базис да по-настоящему выучатся мои «ипану макаки», а их ряды пополнятся новыми «барану» и «тупису».

А для этого нужны две вещи: чтобы сохранялся умеренный бардак в Бонхо и чтобы Кивамуй поменьше обращал внимание на наши дела. Первое вполне осуществимо: нужно всего лишь либо тянуть с провозглашением нового таки, либо сразу посадить на его место самого слабого из претендентов. Хотя лучше всё-таки слабый правитель – с безвластием, чего доброго, доиграемся до гражданской войны «на троих» и полным беспределом. Поскольку я сам в местных делах разбираюсь не очень, обсудим кандидатуру с Такумалом и прочими из ближнего моего круга, который как-то само собой образовался из того же Такумала, Вахаку, Длинного, Атакануя и Сектанта с Бакланом.

Что до второго – надо убирать куда-то Солнцеликую и Духами Хранимую тэми, чтобы глаза посторонним не мозолила. С этим проблема – совершенно не представляю, куда её можно спрятать. Радикальное решение вопроса – выдать Раминаганиву дяде-узурпатору или убить – я как-то даже не рассматривал. И дело было не только и не столько в том, что «макаки» собрались под моим командованием из-за тэми и попытка сделать что-нибудь плохое с ней может окончиться весьма печально для меня. А просто венценосная соплюшка, несмотря на различие в цвете кожи, почему-то напоминала мне сестрёнку Ольку, которой четыре года назад было примерно столько же, сколько сейчас тэми.

В раздумьях о том, как же спрятать Солнцеликую и Духами Хранимую от соглядатаев Кивамуя, я и уснул…

Разбудил меня запах печёного коя. Всё воинское братство «ипану макаки», кроме «ипану олени», как я понял, уже давно бодрствовало.

Позавтракав и приведя себя в порядок, объявляю о намерении провести инспекцию строящихся ирригационных сооружений, для чего беру с собой полтора десятка человек, включая весь свой ближний круг.

О том, что без моего с Такумалом присмотра канал никто не копает, можно было догадаться. Поэтому картина полного запустения удивления не вызвала. Но я изобразил ярость и распорядился бывшим регоям бонхойского таки, которых взял сегодня с собой помимо шести своих советников, обойти сунийские деревни и потребовать тамошних старост для объяснений.