Хренодерский переполох

– Ну сам посмотри, дед, отпечаток ноги умертвия не так глубок, как у старосты, значит, его обладатель легок весом или же хрупок телосложением. Такое умертвие мы наверняка одолеем и без ведьмы.

Народ воодушевленно зашумел. Прибить кого-нибудь хотелось до неуемной почесухи в кулаках, а затем и за стол можно вернуться, помянуть почившую, да и отпраздновать победу не лишним будет. Рассудив так, хренодерчане галопом рванули по следу. А наследило умертвие изрядно. Создавалось впечатление, что оно вообще находилось в состоянии подпития, так как явно путалось в собственных ногах, спотыкалось и петляло, как мартовский заяц.

– У-у-у, зловредное, запутать хочет! – дружно решили все и ускорили бег.

Никому не хотелось оставлять родное село поганой нечисти на поругание. В Хренодерки влетели дружно, едва не своротив деревянные ворота, проделанные в частоколе из бревен, опасно заостренных сверху. Предосторожность в этих глухих местах очень даже не лишняя. К ужасу Панаса, четкий след вел явно к его дому. Мужчина принялся рвать на себе волосы еще задолго до собственного плетня. Параскева громко голосила, умудряясь не сбиться не только с дыхания, но и с темпа. Ближе к дому к ней с удовольствием присоединились местные собаки, вплетая свой вой в общее многоголосье ночи.

Когда толпа сельчан, запыхавшаяся и запаленная, ввалилась во двор головы, никто сразу не понял, куда попал. Создавалось стойкое ощущение, что они чудесным образом перенеслись снова в лес. Широко и вольготно раскинулись листья хрена, в темноте напоминая пальмы, которые Панас видел только в книгах у жреца. Части корня могучими колоннами возвышались над землей, не сразу поймешь, что это не ствол дерева. Потрясенный народ некоторое время слонялся меж растений, мерил обхватами, восхищенно вздыхал и цокал языком:

– Вот уж хрен уродился, всем хренам хрен. Такого чуда в Хренодерках отродясь не видывали!

В отличие от других, Панас с Параскевой радоваться и восхищаться не спешили. В конце концов, соседям все равно, что произрастает на участке головы, а хозяевам придумать применение такому количеству гигантских овощей – всю голову сломаешь. К порогу своего дома голова с женой добрались в состоянии легкого шока, которое резко перетекло в буйную стадию, как только оба нежных родителя увидели собственную растрепанную дочь в крепких объятиях не менее взъерошенного Сарата.

– Ах ты, мерзавка! – мощно выдохнула родительница. Взор ее гневно рыскал в поисках скалки.

Когда весомый аргумент не был обнаружен в шаговой доступности, женщина переключилась на поиски более подходящего, но не менее достойного заменителя универсального кухонного инвентаря. Голова мгновенно налился гневом от пят до головы, достигнув точки кипения быстрее, чем капля пота, выступившая на лбу застигнутого с поличным парня, упала на ступеньки крыльца.

– И что это вы здесь делаете? – хриплым от распиравших его эмоций голосом поинтересовался он.

Сарат судорожно вздохнул; он еще не был готов быть представленным как потенциальный жених дочки самого головы. Да и положа руку на сердце, он не был для нее подходящей парой: жил с отцом, матерью и тремя братьями мал-мала меньше в покосившейся избенке, а из всей живности по двору шныряли пять кур, да деловито вышагивал облезлый петух, которого в суп не отправляли из-за уважения к почтенному возрасту птицы. Доненька тоненько пискнула и юркнула за спину ухажера.

– Ты что, старый, сдурел, что ли? Или ослеп на старости лет?! – презрев неписаное правило не ставить своего супруга в неловкое положение перед односельчанами, голосисто поинтересовалась жена. – Неужели не видишь, чем эта пара занята?

– Да выдрать их обоих надоть! – внес свою лепту в диалог взявшийся откуда-то из зарослей хрена дед Налим, многозначительно поглаживая свою седую длинную бороду. – Чтобы месяц сидеть больно было.

Доненька испуганно охнула. Получить порку, пусть и заслуженную, очень не хотелось. Это что же? Подружки будут ходить на посиделки, шутить с парнями, угощаться да пряжу прясть, а она будет дома сидеть? Ведь если пойдет, засмеют подружки, измучают шутками парни. Сарат тоже не прыгал от восторга. С одной стороны, он прекрасно понимал, что могло быть и хуже (голова вполне мог и прибить сгоряча), с другой – подставлять филейную часть под побои не хотелось даже сильнее, чем жениться на ведьме. Хотя следы от розог пройдут, а жена останется. Удачно вспомнив о ведьме, парень тут же решил перевести неприятный разговор на другую тему.

– Ведьма! – многозначительно заявил он.

– При чем тут она? – нахмурился Панас, угрожающе сжимая пудовые кулаки.

– Действительно, – поддержала мужа Параскева. Оттого что она не нашла, чем хорошенько огреть нахального парня, воинственный дух в ней нисколько не угас. – Ты не юли, а скажи прямо: готов наказание понести или нет?

Сарат испуганно вжал голову в плечи.

– Женюсь! – отчаянно выдал он.

– На ком? – подозрительно прищурился дед Налим.