Читаем Хрестоматия по истории СССР. Том 1 полностью

Пречистый ради милости и честнаго ея рождества, се яз князь Юрьи Дмитреевичь, что яз дал Пречистой в дом, на Сторожи, отцу своему игумену Саве с братиею, или кто по нем иный игумен будет, села свои в Звенигородцком уезду, село Белгина и с деревнями, деревня Тимонина, деревня Павликова, деревня Козин-ская, да Клодубацынское, да деревню Гледеновскую, да деревню Еремееву, да селцо Усть Развадни, да к тому селцу придал есми Патрикеевьской земли, дал есми в Рузском уезду, в За-мошьи, село свое у Василья святаго и с деревнями и с прудом и со всем с тем, что к тому селу изстари потегло, а что собе отець мой игумен Сава с братьею прикупят земель, или что им дадут земль по души в моей вотчине: и который люди имуть жити на тех землях монастырских, и тем людем ненадобе моя дань, ни я[94] ни подводы, ни мыт, ни тамга, ни писчея белка, ни осьмничии, ни костки, ни явка2, ни иная которая пошлина ни города не делают, ни двора моего не ставят, ни коня моего не кормят, ни сен моих не косят, така ж ни к сотцкому, ни к дворскому, ни десятскому, с тяглыми людмц не тянут ни в которые проторы и в размет, ни в иные, в который пошлины. А наместницы мои Звенигородцкии и волостели Звенигородцкии, и Рузский мои наместники и волостели мои Рузский и их тиуни на тех хрестьянех на монастырских кормов своих не емлют, ни всылают к ним ни по что, а праветщики и доводщики3 поборов не берут, ни въежщают; а ведает игумен Сава сам свои люди во всех делех и судит сам во всем, или кому игумен прикажет, оприче душегубства. А случитца суд сметной4 городцким людем или волостным с монастырскими людми, и наместницы мои Звенигородцкии и Рузский и их тиуни тех людей судят, а игумен с ними судить, или кому прикажет в свое место. А прав ли будет или виноват монастырской человек, и он прав и виноват монастырю, игумену с братьею, а наместники мои и волостели и их тиуни в монастырского человека не вступаютца, ни в правого, ни в виноватого; а ведает игумен в правде и вине своего человека сам, а истцево заплатят на обе стороны. А прав ли, и виноват ли городцкий или волостный человек будет, и он в правде и вине наместником моим и волостелем и их тиуном, и им истцево заплотят; а игумен с братьею или их приказщик в городнаго и волостного человека не вступаютца. А пятенщики мои, Звенигородский и Рузский у манастырских людей коней не пятнят, а таможники мои тамги не емлют на монастырских людях: яз князь Юрьи Дмитреевичь Пречистой дал пятно и тамгу, на темиян 5 дал игумену Саве с братьею: держит игумен в монастыре свое пятно. Которой хрестьянин манастырской купит или меняет, и он пятнить в монастыре; а которой хрестьянин манастырской продасть в торгу или в селе, и они тамгу платят игумену Саве в монастыре, а которой пропятнитца или протамжитца6 манастырский, игумен Сава вину возмет на монастырь, а таможники мои Звенигородцкии и Рузский в монастырского человека не вступаютца. Да дал яз князь Юрьи Дмитревичь отцу своему игумену Саве борть свою по речки по Иневи и от суходола по Покров Святей Богородици, от Покрова по Нару вверх до Ваишева, до реки Москвы, а по другую сторону, по, правую по Олександрова село по Шубина, да по слободкы по Дмитреевой, да по Нахабну к реце Москве; дал яз князь Юрьи Дмитреевичь отцу своему игумену Саве бортника Ондрейка Телицына с деревнею, в которой живет на Репищи, и он те борти манастырский делаеть. А через сю мою грамоту кто их чим изобидит, быти от меня в казни. А грамота писана в лета 6912, месяце майя 10 день.

74. ГРАМОТЫ БЕЛОЗЕРСКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА АНДРЕЕВИЧА О ПОРЯДКЕ ОТКАЗА СЕРЕБРЕНИКОВ (около 1450 г.)

Грамоты напечатаны в «Актах Археографической экспедиции», т. I, № 48.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Что произошло на приграничных аэродромах 22 июня 1941 года — подробно, по часам и минутам? Была ли наша авиация застигнута врасплох? Какие потери понесла? Почему Люфтваффе удалось так быстро завоевать господство в воздухе? В чем главные причины неудач ВВС РККА на первом этапе войны?Эта книга отвечает на самые сложные и спорные вопросы советской истории. Это исследование не замалчивает наши поражения — но и не смакует неудачи, катастрофы и потери. Это — первая попытка беспристрастно разобраться, что же на самом деле происходило над советско-германским фронтом летом и осенью 1941 года, оценить масштабы и результаты грандиозной битвы за небо, развернувшейся от Финляндии до Черного моря.Первое издание книги выходило под заглавием «1941. Борьба за господство в воздухе»

Дмитрий Борисович Хазанов

История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное