Христиана и ее дети

Если мир, который Господь не считает ценным, так дорог людям, то каким должно быть Небесное Царство, столь восхваленное Христом?!

Если нам так трудно расстаться с этой жизнью, наполненной горечью и лишениями, то какой будет та жизнь, в которой одно блаженство?

Всякий громко превозносит доброту человека, но кто глубоко тронут благостью Божией?

Насытившись за трапезой, мы лишнее оставляем… В Иисусе Христе столько достоинств и праведности, что их хватит целому миру.

Закончив, Толкователь снова повел пилигримов в сад, где указал на дерево, которое внутри сгнило, хотя на ветвях еще трепетали листья, свидетельствующие о том, что оно еще не совсем погибло.

— Это дерево, — заметил он, — снаружи еще зеленое, а внутри гнилое — символизирует людей, которые внешне прославляют Господа, но, в сущности, ничего для Него не желают делать. Их листья (то есть внешность) благовидны, но сердце уже ни к чему не пригодно».

Между тем ужин был готов и стол накрыт для трапезы. Они сели ужинать, воздав славу Творцу Небесному. Заиграла музыка, послышалась песня: «Господь — единственный мой помощник, Он один меня питает. Могу ли я в чем нуждаться? Он дарует мне все необходимое в жизни».

Когда музыка и пение умолкли, Толкователь спросил Христиану, что ее заставило пуститься в путь.

— Вначале горе, но это была скорбь по плоти. Мало-помалу я стала задумываться о тех трудностях, которые выпали на долю мужа, наконец, о том, сколь сухо и бессердечно было мое отношение к нему. Совесть меня мучила все чаще, и тоска так овладела мной, что я готова была покончить с собой. К счастью, я увидела чудный сон, что ему отлично живется у Царя. Вскоре мне вручили от Царя письмо, призывающее и меня идти туда же. Сон и письмо так сильно подействовали на меня, что я решила отправиться в путь.

— Неужели ты перед уходом не имела никаких неприятностей? — спросил Толкователь.

— О да, особенно много неприятностей доставила мне соседка по имени Боязливая. Она родственница того человека, кто чуть было не уговорил моего мужа вернуться назад, напугав его рассказом о львах. Она осмеивала мое, как она выразилась, безумное предприятие, старалась всячески отговорить меня от принятого решения, ярко описывая все трудности и скорби, перенесенные моим мужем во время пути, но все это не испугало меня. Когда мне приснились два подозрительных человека, я почему-то решила, что они сговорились помешать счастливому завершению моего путешествия. Мысль эта смутила меня. До сих пор она меня не покидает, боюсь каждого встречного, как бы кто не втянул меня в дурное и не заставил покинуть выбранный путь. Признаюсь вам, добрый Толкователь, что неподалеку от Тесных врат на нас напало двое мужчин, напоминающих виденных мною во сне.

— Начала ты хорошо, конец будет еще лучше, — ответил Толкователь.

Потом, обратясь к Любви, спросил:

— А что побудило тебя прийти сюда? Любовь покраснела, стушевалась.

— Не бойся, только веруй и говори правду, — ободрил ее Толкователь.

Любовь начала так:

— Уверяю вас, добрый наш Толкователь, что только отсутствие опыта — причина моего молчания. Кроме того, я боюсь, что не сумею ясно выразить свои мысли. Я не имела ни видения, ни сна, как моя подруга Христиана, и даже не скорбела о том, что отвергла советы добрых людей.

— Так что же побудило тебя, милая, прийти сюда?

— Когда моя подруга Христиана готовилась в путь, я случайно зашла к ней с другой соседкой. Мы постучали в дверь и вошли в дом. Увидев, что она собирает свои пожитки, мы спросили ее, что это значит. Она ответила нам, что получила приглашение идти туда, где находится ее муж. Потом она рассказала свой сон, что будто бы муж ее живет с бессмертными, носит на голове венец, играет на лире, находится возле Царя, разделяя с Ним трапезу и т.п. Во все время рассказа мне чудилось, что сердце мое горит, и если все это истинно, то я готова оставить отца и мать и родину свою и идти с Христианой. Я стала расспрашивать ее подробнее о всем слышанном и спросила, хочет ли она меня взять с собой, ибо я убедилась, что в нашем городе нельзя найти место, которому бы не грозила гибель. Покинула я родной город с грустным сердцем: мне не хотелось оставаться, но я скорбела о своих близких по плоти. И вот я здесь и хочу, если можно, вместе с Христианой идти к ее мужу и к его Царю.

— Ты достойна этого путешествия. Ты, как Руфь, которая из любви к Ноемини и к Господу Богу покинула отца, мать и родину, чтобы идти к людям, которых она никогда прежде не знала. Господь да благословит твое дело, и великая награда будет тебе дана Тем, под сенью крыл Которого ты ныне приютилась.

… После ужина стали готовиться ко сну. Спальни были уже приготовлены. Каждой из подруг была отведена отдельная комната. Мальчиков поместили в другой части дома.

Любовь долго не могла уснуть от радости, потому что все ее опасения быть отвергнутой были напрасны. И в постели она продолжала еще благословлять и восхвалять Господа за Его милость к ней.

Утром они поднялись с зарей и стали собираться в путь, но Толкователь уговорил их еще немного остаться.