Христианами не рождаются

   Тем временем слева от дороги показались одноэтажные деревянные дома, а справа, на горизонте – темно-зеленая полоса деревьев и белая церковь с маленьким серебристым куполом и высокой колокольней, увенчанной остроконечным шпилем. Вокруг нее теснились могильные кресты, выкрашенные голубой краской. Немного поодаль виднелся двухэтажный бревенчатый дом, а рядом с ним – хозяйственные постройки и аккуратные прямоугольники огородов.

   -А вот и Никольская церковь. – произнес отец Александр, сворачивая на грунтовую дорогу, ведущую к храму.

   Нина Сергеевна хотела было спросить его, кто живет в доме у кладбища. Однако в этот момент из него вышла какая-то женщина в черном. Несколько секунд незнакомка вглядывалась в приближающуюся машину, а потом исчезла в доме. Вслед за тем оттуда выскочило уже четверо женщин, которые выстроились на крыльце, явно поджидая отца Александра. А, едва священник вышел из машины, наперегонки бросились к нему:

  -Здравствуйте, батюшка! Как мы рады, что Вы приехали! Простите-благословите! Слава Богу! Вашими святыми молитвами все хорошо!

   -Это Нина Сергеевна. – представил отец Александр свою спутницу. – Она врач-невролог и певчая из Н-ской Свято-Лазаревской церкви.

   Высокая, полная старуха с суровым лицом, облаченная в монашеский подрясник и выцветший апостольник, с затертыми до блеска четками на запястье, две немолодые женщины и бледная большеглазая девушка в черном, похожие на монастырских послушниц, смиренно склонили головы и попытались изобразить на лицах нечто вроде приветливых улыбок. Но Нина заметила: ее визит насторожил их. Особенно девушку, на лице которой читалось любопытство, смешанное с испугом. Впрочем, за годы врачебной практики Нина научилась скрывать свои чувства. И одарила обитательниц дома на кладбище безмятежной улыбкой.

   -Это наша староста, мать Анна, - представил отец Александр старуху в монашеской одежде. –А это – Ольга Ивановна, свечница… Псаломщица Таисия Степановна… Таня,  уборщица... Бессменные и верные труженицы Никольского храма. И Мурка тут как тут!

   Крупная трехцветная кошка, похожая на разлохмаченную сапожную щетку, громко мурлыча, принялась тереться о ноги отца Александра.

  -А ну брысь! – злобно прошипела староста, и испуганная кошка юркнула под крыльцо. – Вот ведь искушение-то! Простите, отченька, она у нас линяет. У Вас весь подрясник в шерсти будет… Наверное, Вы устали с дороги? Может быть, хотите отдохнуть? Или чайку выпить? Мы сейчас мигом все устроим… Благословите!

  Она повернулась к Ольге, Таисии и Тане. Те в мгновение ока скрылись в доме.

  -Благодарю Вас, матушка. Вы всегда такая заботливая. – улыбнулся отец Александр сразу приосанившейся старухе, и вместе с ней и Ниной Сергеевной вошел в дом. А вслед за ними тенью последовала  выбравшаяся из-под крыльца трехцветная кошка…

***

     Обещанный старостой «чаек» оказался обильной и сытной трапезой, заставлявшей вспомнить поговорку: «все, что есть в печи – на стол мечи». После нее отец Александр с матерью Анной занялись беседой о хозяйственных делах, а Нина решила немного прогуляться. Благо, летний день выдался теплым и погожим. Она вышла из дома и направилась к Никольскому храму. Помолилась у входа и пошла вдоль южной стены, пока не очутилась за алтарем. Здесь ей сразу же бросились в глаза два высоких, в ее рост, четырехгранных памятника из красноватого, отполированного до блеска гранита, по виду – еще дореволюционных. Подобные ей уже приходилось видеть в городе, возле Свято-Лазаревского храма, давней и бессменной прихожанкой которого она была уже четверть века. Обычно такие монументы во оные времена воздвигали на могилах своих близких купцы и зажиточные горожане. На одном из памятников было высечено: «Таисия Ивановна Герасимова. 1901-1946 гг. Так спи ж в глуши лесов сосновых, подруга дней моих суровых». На другом: «протоиерей Михаил Герасимов. 1898-1964 гг. Принял смерть от руки ближнего своего».

   Нина Сергеевна застыла от изумления. Почему на могилах отца Михаила и его матушки стоят дореволюционные надгробия? Кто сделал эту странную надпись на памятнике: «принял смерть от руки ближнего своего»? И кто был этот «ближний», поднявший руку на отца Михаила? Его сын Василий? Или кто-то другой? И почему отец Александр, имея перед глазами столь неоспоримое доказательство того, что отец Михаил был убит, все-таки сомневается в этом?

   Раздумья Нины прервал какой-то шорох. Она вздрогнула и обернулась, успев заметить девушку в темной одежде, испуганно шмыгнувшую за угол храма:

   -Зачем Вы от меня прячетесь, Таня? Не бойтесь. Как раз Вы-то мне и нужны. Вы не могли бы мне рассказать об отце Михаиле?

   Татьяна вышла из своего укрытия и робко подошла к Нине Сергеевне:

   -Да где мне?… - дрожащим голоском произнесла она. - Я ведь такая глупая…и крестилась недавно… еще ничего и не знаю… Это матушка Анна, та все знает. Она даже самого отца Михаила в живых застала… Вот она нам про него и рассказывала…

   -И что же она Вам рассказала? – полюбопытствовала Нина Сергеевна.

  -Ну… - замялась девушка. – Что он был очень строгий батюшка. И богоборцев обличал… А они за это его и убили…