Христианами не рождаются

   Да, отцу Игнатию и впрямь с первого взгляда понравился этот дом. Но только не своей добротностью, а тем, что здесь царили удивительные мир и спокойствие, о которых уже давно втайне истосковалась его душа. Мог ли он помыслить, что найдет их здесь, в стенах старинного дома, пережившего не одно поколение своих хозяев? И безмолвно хранящего память о них.

***

   Ирина Сергеевна уехала, оставив отцу Игнатию денег и увесистую сумку с продуктами, и пообещав приехать через неделю. И они с Рыжиком остались одни.

   Остаток дня отец Игнатий в сопровождении неразлучного рыжего песика пробродил по дому. Из кухни проследовал в проходную комнатку, у стены которой стоял диван с потертой и выцветшей темно-зеленой обивкой. Потом заглянул в спальню, где у входа громоздился старинный гардероб с инкрустированной дверцей. После этого прошел в зальце⁷, в котором в простенках висели потускневшие от времени зеркала в резных рамах, а между ними, над круглым столом - выцветшая репродукция какой-то картины, изображавшей южный пейзаж с морем, парусными лодками и покрытыми лесом горами на горизонте. За зальцем обнаружилась еще одна комната, где в углу возле окна, выходившего во двор, стояла железная кровать, точь-в-точь такая, на которой он спал в далеком детстве…и какие же чудесные сны снились ему в ту пору! Возможно, из-за этих ностальгических воспоминаний отец Игнатий и решил обосноваться здесь. Благо, в комнате нашелся и свободный уголок для Рыжика.

   Следующий день ушел на осмотр окрестностей. Поблизости от дома отец Игнатий обнаружил колодец с водой, гораздо более чистой и вкусной, чем привычная ему городская водопроводная вода  А во дворе – грядки, на которых по-хозяйски разрослась густая трава. За грядками находился густой малинник, впрочем, настолько запущенный и заросший крапивой, что его скорее можно было назвать не малинником, а крапивником. Немного подумав, отец Игнатий отправился на поветь. После долгих поисков он обнаружил там брезентовые рукавицы и, надев их, отправился на борьбу с сорняками.

   Всю неделю отец Игнатий наводил порядок в доме. Так что когда Ирина Сергеевна приехала снова, она не узнала своего родового гнезда. Покосившийся забор, которым был обнесен дом, теперь стоял ровно и прямо. Прогнившая доска на одной из ступенек крыльца была заменена новой. Свежевскопанные грядки, казалось, ожидали момента, когда хозяйская рука опустит в их землю семена. А в малинник теперь можно было зайти без опаски обжечься о крапиву и досыта полакомиться сочной, спелой малиной.

  -Какой же Вы, батюшка, тут порядок навели! – удивилась Ирина Сергеевна.

  -А как же! – улыбнулся отец Игнатий…и она вспомнила, что за все время знакомства со священником ни разу не видела на его лице улыбки. – Ведь так-то оно лучше. Кстати, Ирина Сергеевна, а Вы не могли бы в следующий раз привезти из города семян? Не мешало бы грядки засеять. Земля у Вас на редкость хорошая – чернозем. Что ей понапрасну сорняками зарастать? Глядите, и порадовал бы Вас через недельку-другую свежей зеленью…

***

   Проходили дни, недели, месяцы. Вот уже пожелтели, а потом и вовсе опали листья, птицы полетели на юг, а обитатели соседних дач стали перебираться в город на зимние квартиры.

   -А Вы что, не уезжаете? – спросила отца Игнатия хозяйка соседнего дома, встретившись с ним у колодца.

  -Нет. – ответил он. – Я остаюсь.

  -Тогда не могли бы Вы присмотреть за моим домом? – попросила женщина. – А то, не ровен час, кто-нибудь заберется. Вон на соседней улице уже не одну дачу обчистили. Эх, совсем у людей совести не стало! Не то, что в старину было. Тогда, слыхала я, если уходили хозяева куда-нибудь из дома, то дверь не запирали, а просто приставляли к ней метелку или полено. И все знали, что их нет, но, чтобы к ним в дом зайти, да, тем более, украсть оттуда что-нибудь – Боже упаси! Вот ведь как раньше-то было! А все, говорят, потому, что в те времена народ был верующим: боялся Бога прогневать. Знали, что Он неправду сыщет, вот и жили по правде. А теперь что? Вор ворует, а мир горюет. Вон ведь до чего дошло: и замки не спасают: дверь закрыта, так в окно пролезут и все повынесут, а, что не утащат, то назло переломают. Одно слово – глаз да глаз нужен. Так как, Вы согласны мой дом посторожить? А я бы Вам за это заплатила…

     Отец Игнатий согласился. Тем более, что он и впрямь не собирался возвращаться в Михайловск. Ведь там его не ждал никто, кроме тягостных воспоминаний о невозвратном и непоправимом. Но здесь, в Лельме, прошлое не имело над ним власти: словно он начал жизнь заново, с чистого листа. Точнее говоря, снова стал жить. И началом этой новой жизни стал день, когда рядом с ним появился преданный друг – Рыжик.

***