Христианин

Отец, конечно же, был не против, он понимал, что Шамси ещё слишком слаб для активной жизни. Алексей перед уходом ещё раз со всеми попрощался и аккуратными шагами, без спешки направился за Исмой в дом.

Солнце было в зените, когда Алексей открыл глаза.

– Сабах Альхери, – произнёс доктор Исмаил, который сидел на стуле возле его кровати.

– Доброе утро, – перевела слова доктора Исма и продолжила, – Шамси, доктор приехал к нам, чтобы переговорить с тобой и попытаться вернуть память, как выражается доктор Исмаил: «Исправить расстройство функционала мозга».

– Хорошо, я просто только проснулся и хотел бы по возможности сходить в туалет и принять душ, – попытался объяснить Алексей.

Исма посмотрела на доктора и что-то ему сказала. После короткого обмена предложениями, она сообщила, что доктор согласился немного подождать тебя. Но не более десяти минут, а то у него сегодня особенно плотный график.

– Хорошо, спасибо, я постараюсь уложиться в это время.

Алексей освободился только через пятнадцать минут и когда вернулся в спальню в банном халате, доктор был не лучшем расположении духа и даже не пытался скрыть этот факт. Усевшись на край кровати, Алексей приготовился к лечению. Доктор задавал разнообразные вопросы, которые должны были навести его на правильные воспоминания. Но то ли не очень удачная методика оказалась, то ли Исмаил сильно спешил, поэтому отработал не на все сто процентов, да только никак это не помогло Шамси вспомнить, что его имя – Алексей и ту боль, которая терзала его из-за утраты родителей. Хотя, наверное, некоторые из людей, которые испытали в жизни подобные страдания, выбрали бы на месте Алексея неведение, чтобы осмысление произошедшего не сводило с ума.

После того, как доктор закончил свои процедуры, призванные вернуть Алексею память, Исма повела «пациента» завтракать. Заполненный разнообразными блюдами стол удивил Алексея, и он поначалу не мог выбрать, что ему лучше съесть. Казалось, что там было всё, начиная от шакшука (омлет, приготовленный с нежнейшим мясом и сочными помидорами) с фаляфилем (блюдо с использованием местных бобов) и заканчивая гуллешом (сладость из теста с заварным кремом или с мясом) с мухалабюей (нежнейшее блюдо, приготовленное из риса, масла и орехов).

Объевшись всего до отвала и выпив несколько чашек чаю, Алексей заметил, что Исма смотрит на него, и под её глазами видны морщинки, которые образуются, когда она смеётся или улыбается.

– Что, почему ты улыбаешься?

– Извини меня, пожалуйста, я просто никогда не видела, чтобы человек кушал с таким аппетитом и в таких количествах!

– Да, я понимаю, что это некрасиво, ведь я нахожусь у вас в гостях и не должен вести себя, как голодный бродяга, но просто тут столько разных вкусностей, которые хочется попробовать. А может я на самом деле и есть бродяга, который заблудился в пустыне и когда я всё вспомню, то меня этот факт, конечно, не обрадует.

– Не важно, кто ты на самом деле, я уверена, что ты добрый и порядочный человек и не переживай, кушай сколько хочешь, мне наоборот нравится на тебя смотреть, ведь ты ешь быстро и много, как настоящий воин. Просто сейчас у мужчин модно мало есть, что меня очень расстраивает, так как с каждой новой «модой» стирается грань между мужчиной и женщиной.

– Спасибо, ты иногда говоришь, такие вещи, которые, я думал, никогда не услышу в свой адрес… – я ем, как воин, а что, мне нравится такая формулировка, – немного задумчиво произнес Алексей, и они дружно засмеялись.

Затем Исма предложила ему начать изучение арабского языка, и они провели за этим делом следующие пару часов.

Когда в комнату зашёл Абделькарим, ребята его не сразу заметили, так как они были увлечены процессом обучения. Исма говорила слова, а Алексей записывал их на кириллице, а потом произносил по нескольку раз, стараясь запомнить.

– Шамси, уредук ан тати амае⁷, – произнес Абделькарим и медленно направился в сторону выхода из комнаты.

– Что он сказал? – спросил Алексей.

– Он хочет, чтобы мы пошли с ним.

– Ну, мы тогда должны идти?

– Да, конечно!

Выйдя из комнаты и пройдя определённые лабиринты их большого дома, они вышли на задний двор и направились к автомобилю. Сев в машину, Абделькарим что-то негромко сказал водителю, после чего машина спокойно тронулась. Алексей смотрел в окно, изучая жизнь Александрии, а когда автомобиль выехал за город, он не сдержался и спросил у Исмы:

– А ты не знаешь, куда мы направляемся?

– Я догадываюсь, куда он нас везёт, но, если отец сразу не обозначил свою задумку, значит, в этом есть какой-то смысл, поэтому давай просто подождем до места прибытия.

Когда Мерседес Абделькарима притормозил возле невысокого, но длинного забора, испещренного калитками разного дизайна и цвета, солнце уже стремилось к закату.

– Где мы Исма? – тихонько поинтересовался Алексей, медленно двигаясь за Абделькаримом в сторону одной из калиток.

– На кладбище.

Эти слова крайне удивили Алексея, да так, что он даже остановился, приходя в себя. Заметив это, Абделькарим сверкнул взглядом по Исме и, поняв всё без слов, она стала поторапливать Алексея: